Девушка посмотрела на Алексея влажными глазами и вздохнула:

– Я бы так не смогла. Проходите, Эдуард Борисович ждет вас.

Верещагин подошел к плотно прикрытой двери, осторожно толкнул ее от себя, но войти постарался уверенно.

Кабинет был большим, со стеллажами и фотографиями на стенах. Сименко сидел за столом и, увидев Верещагина, даже не пошевелился.

– А, это ты, – произнес он, хотя по его взгляду было понятно, что Алексея узнал не сразу. – Кристинка ко мне заскочила и говорит, что пришел какой-то очень симпатичный молодой человек. А зачем мне симпатичные и молодые человеки? Сам понимаешь…

Генеральный показал на стул перед своим столом.

– Хотя я вчера сам дочке сказал: смотри, какой парень видный, а на помойке трудится. Черные прохлаждаются, а бедняга вкалывает. А она отвечает, что этот парень с отличием окончил университет. И тогда я решил ему… то есть тебе, помочь. А вы что, с Регинкой знакомы?

– Да так, – пожал плечами Алексей, – виделись пару разу. Я бы и рад был познакомиться, но слишком большая конкуренция была.

– Это ты прав! – согласился счастливый отец. – За ней и сейчас такие люди приударить пытаются… Только дочка всем от ворот поворот дает. А ты что, конкуренции боишься?

– Нет, – покачал головой Верещагин, – просто тогда я четко обозначил приоритеты: сначала учеба, девушки потом.

– Ну и где ты оказался со своими приоритетами? – усмехнулся Сименко. – Если бы не я, до пенсии бы чужие машины мыл.

Эдуард Борисович внимательно оглядел Алексея.

– Костюмчик на тебе шикарный. Стопроцентный хлопок, такой у нас днем с огнем не найдешь. Где брал?

– В Милане, – соврал Верещагин.

– Оно и видно – достойная вещь.

Директор задумался и спросил:

– Ты по образованию кто?

– Магистр политологии.

– Это плохо, – с непритворным сожалением покачал головой Сименко, – мне политологи не нужны… Хотя у меня таможенным складом заведует бывший врач-психиатр… Языки какие-нибудь знаешь?

– Английский в пределах университетской программы.

– Английский все знают.

– Узбекским владею свободно, – вспомнил Верещагин.

И сразу подумал: как глупо это прозвучало! Где Узбекистан, а где море!

– Узбекский знаешь? – удивился Эдуард Борисович. – Не врешь?

– Зачем мне врать? Я несколько лет жил там.

Сименко выскочил из-за стола.

– Поразительно! – недоумевал мужчина. – Ты знаешь узбекский! Всегда был уверен, что не бывает случайных встреч. Тебя мне бог послал. У меня тут контракт намечается… Точнее, не намечается, но я очень хотел бы, чтобы он состоялся. Пойдем…

Эдуард Борисович показал рукой в угол кабинета, где журнальный стол окружали четыре кожаных кресла.

Верещагин сел в кресло, а Сименко вернулся к столу и нажал кнопку селекторной связи.

– Кристина, свари-ка нам кофе и бутербродики сообрази. Коньяк? – Эдуард Борисович посмотрел на Алексея. – Или виски?

– Мне ничего. Во-первых, я не пью, а днем особенно, а во-вторых, я за рулем.

– Тогда и я не стану, – согласился Сименко. И обратился уже к секретарше: – Ты все слышала. Давай, тащи скорее, шевели своей роскошной задницей…

Сименко пододвинул свое кресло поближе к тому, в котором сидел Алексей.