Алексей сидел вместе с ним возле кальяна и ждал. Начиная с одиннадцати Эдуард Борисович стал выгонять его на крыльцо, чтобы проверить, не подъехали ли будущие партнеры. Когда до полудня оставалась всего одна минута, Сименко поднялся, посмотрел на свое запястье, украшенное золотыми часами, потом достал мобильник и проверил время по нему.

– Запаздывают, – вздохнул он.

И тут же распахнулась дверь, в кабинет ворвалась Кристина:

– Приехали!!! – истошным шепотом прохрипела она.

– На место, быстро! – почему-то таким же шепотом приказал ей Эдуард Борисович.

И начал поправлять узел галстука, который не хотел лежать ровно. Чтобы не мучиться, Сименко затянул узел потуже и взмахом руки приказал Алексею встретить гостей в приемной.

Открылись входные двери, и на пороге возник человек огромного роста. На мгновенье Алексей подумал, что это и есть бизнесмен Бачиев, который хочет поставлять в Европу хлопок. Но следом за гигантом неторопливо вошел смуглый человек лет пятидесяти пяти или шестидесяти в неприметном черном костюме. За ним нес кейс человек немногим моложе. А завершал шествие еще один двухметровый узбек. Только теперь Верещагин понял, что два великана – это телохранители. Кристина, выскочившая из-за своей стойки, смотрела на здоровенных парней как завороженная, и даже не успела поприветствовать вошедших. Ее оплошность исправил Алексей.

– Добрый день, – улыбнулся он гостям. – Как долетели?

– Быстро, – ответил человек, державший кейс.

Открылась дверь кабинета, и появился Сименко с листом бумаги в руке.

– Кристина! – деловым голос позвал он.

– Слушаю вас, господин Сименко, – откликнулась секретарша, сгибаясь в почтительном поклоне.

Эдуард Борисович словно только сейчас заметил вошедших, несмотря на размеры некоторых из них.

– Здравствуйте, – обрадовался он. – Простите – дела, дела, за временем не уследить даже… Проходите. Давно ждем.

Человек с кейсом пропустил вперед своего спутника, потом хозяина кабинета, после чего вошел сам. Верещагин проскочил последним.

Вошедший представился первым, протянув руку Эдуарду Борисовичу:

– Бачиев.

Потом показал на своего спутника.

– Это Али. Он – генеральный директор моей фирмы.

Сименко пожал руку обоим и, перед тем как направиться к рабочему столу, показал на кресла возле журнального столика.

– Располагайтесь. А я пока распоряжусь, чтобы нам принесли чай или кофе.

– Нас кормили в самолете, – произнес Али и посмотрел на скрещенные на стене сабли.

Эдуард Борисович что-то искал на своем столе, но, увидев, что гости рассматривают кабинет, объяснил:

– В такой обстановке мне легче отвлечься от суеты и потому удается поразмыслить о вечном. Смотрю на эти прекрасные вещи, понимая, что они сделаны из глины, и на ум приходят слова величайшего из всех мудрецов, несравненного Омара Хайяма.

Сименко поднял кувшин и продекламировал с чувством:

Затем он вернул кувшин на место и направился к гостям. Верещагин остался стоять в стороне, хотя четвертое свободное кресло имелось. Но раз гости не обращают на него никакого внимания, то и навязываться особенно не стоит. Однако уходить он тоже не собирался.

– В порядке ознакомления, – начал Сименко, – я хотел бы рассказать о нашей фирме, чтобы вы знали, с кем придется сотрудничать.

– Не надо, – улыбнулся Али, – мы уже навели справки и знаем о вашей фирме и о вас больше, чем вы сами.