Сергей. Я их и духу учу. Вы приезжайте и посмотрите. Они ко мне приходят совсем сырые. Я им сразу говорю, что Боб и Цой — это дерьмо, а Шевчук — это хорошо. Они мне верят, и я им верю. Я хочу подготовить их к моменту, когда в них родится рок, чтобы они уже умели хорошо играть.

РД. Гена, а у тебя какое отношение к нынешним молодым?

Гена. Я был в жюри последнего фестиваля молодых. Так вот, стали мы подводить итоги, стали вспоминать группы: БРИГАДНЫЙ ПОДРЯД — это где басист с фингалом! ТОКИО — это где солист в оркестровую яму падает! Помню!.. О музыке вообще речи не шло. Боб — другое дело, тут Сережа не прав. Затащили меня как-то в «Октябрьский». Ну, думаю, куда я попал? Место какое мажорское, оркестр на сцене, что тут можно сделать? А после концерта у меня были руки мокрые, так я переживал. Вышел с колоссальным подъемом. Есть в Борисе одухотворенность…

РД. Сережа, а на сцену не тянет?

Сергей. Мне и так хорошо. Я являюсь председателем комиссии Дзержинского райисполкома по делам эстрадной музыки. У меня есть медаль Всесоюзного фестиваля народного творчества — мои ребята там второе место заняли. У меня сборник нот выходит в Москве. В этом году мне червонец прибавят… Я председатель методобъединения. Мы прослушивали этот БРИГАДНЫЙ ПОДРЯД, КЛУБ НЧ/ВЧ. Это такое дерьмо, что я бы весь этот клуб срыл бульдозером и этим же бульдозером их задавил.

Гена. Серега — экстремист. Все дерьмо у него. А предложи что-нибудь сам? Нет, у него не пишется…

Сергей. У меня стресс. Ты подожди. Он может десять лет продолжаться, потом я к тебе приду все равно.

РД. Ну, и напоследок: ваше отношение к социальному року?

Гена. Мы недавно ездили в Симферополь, нас приглашали на празднование семидесятилетия ВЛКСМ. Перед поездкой нам по телефону говорят: «Только, ребята, давайте что-нибудь остренькое, социальное». И это говорят комсомольцы, которые всю жизнь нас душили! Это «остренькое» меня лично сейчас раздражает. Выходит на сцену трибун, борец, ему верят, зал скандирует слова, а после концерта с ним расплачиваются, и он говорит: «Тыщу мало, ребята, надо бы две…» У меня такие ассоциации возникают: выступил Владимир Ильич с броневика, спустился вниз, а к нему подходит мужик и отсчитывает купюры: «Как это уматно вы, Владимир Ильич, сегодня выступили! Так остренько! Вчера, правда, похуже было, а сегодня очень кайфово. Получите, пожалуйста!..» Мы не за бабки играли. Это была наша жизнь. А сейчас это продукт продажи.

МАЙК

РД. Майк, нужно сознаться, что отношение к твоим песням складывалось у меня весьма непросто. В своих первых «дилетантских» статьях я еще пугался того мира, который возникал в них. Я тогда только созревал для восприятия АКВАРИУМА, а в твоих песнях все было настолько земным, приземленным даже, что мне казалось это мрачноватым и однобоким. Расскажи, как ты начинал, чего хотел, на какого слушателя рассчитывал…

Майк. Хочу заметить, что АКВАРИУМ тоже не в облаках витал. Он тоже с землей знаком. Мне всегда хотелось, чтобы люди, которые меня слушают, понимали бы, что вокруг происходит, что творится… Мне хотелось, чтобы они могли потанцевать под нашу музыку, а те, кто не любит танцевать (я сам не люблю танцевать), могли бы послушать с интересом, про что им поют. Не «Вернисаж», к примеру, а совсем другое, посодержательнее, что ли…

РД.