Жак и Жонатан вошли внутрь собора. Они были поражены его холодным светом и грандиозной пустотой. Никакой росписи, лишь несколько несерьезных памятников да малоценных статуй великих людей. Жак мельком бросил взгляд на это внутреннее кладбище и подошел к дверце, скрывающей лестницу, ведущую наверх. Попросив разрешения подняться в верхнюю башенку, он получил его за один шиллинг и шесть пенсов. После бесконечного вращения вокруг столба по винтовой лестнице с деревянными ступенями двое восходителей достигли внутренней галереи у основания барабана. Ее называют галереей шепота, и маленький человечек, состарившийся на этой достойной службе, прошел в самый конец галереи, чтобы там вздохнуть. Его вздох достиг ушей изумленных туристов, подобно шуму урагана. Вскоре в окне показался свет, и друзья вышли на галерею антаблемента.

Вид, открывающийся сверху, простирался бы на многие километры, если бы вечные туманы не скрывали горизонт. В обычный день можно проследить течение Темзы от доков до Вестминстерского дворца, причем башни последнего скорее угадываются, чем просматриваются в туманной дымке. У подножия Святого Павла взгляду предстает очаровательный ансамбль зданий, пронизанный бесчисленными шпилями трех сотен церквей. Создается впечатление, что все пространство, насколько хватает глаз, как гигантская шахматная доска уставлено пешками. Собор Святого Павла на этой доске — король, а башня Парламента — королева.

Жак, полюбовавшись несколько мгновений окрестностями, освещенными английским солнцем, чей свет льется на город, словно через матовое стекло, вновь увлек Жонатана на узкую спираль лестницы. Друзья добрались до галереи башенки. Там, оставив шляпы у «высших», как их назвал композитор, служащих, они устремились по еще одной лестнице или, скорее, ее подобию к самому шару. Здесь пришлось уже поработать и руками и ногами, цепляясь за выбоины и неровности бронзы. Музыкант отстал, а его отважный спутник добрался до внутренней полости шара, имеющего два метра в диаметре, в которой с трудом могли поместиться восемь человек.

Оседлав железную перекладину, являющуюся осью шара, он повел следующую речь, обращаясь к подошедшему Жонатану:

— Друг мой, я думаю, что настал момент сейчас или никогда сообщить тебе габариты некоторых знаменитых памятников, согласно Стендалю. Святой Петр в Риме достигает в высоту четырехсот одиннадцати футов, Страсбургский собор — четырехсот двадцати шести, большая пирамида — четырехсот тридцати восьми, шпиль Дома инвалидов в Париже — трехсот двадцати четырех, а шар, в котором я сижу, как на насесте, в данный момент на триста девятнадцать футов возвышается над лондонской мостовой. Ну, теперь можем спускаться.

Обратный путь был довольно легок, и вскоре друзья уже были на берегу Темзы у Лондонского моста. Каменные лестницы привели туристов к причалу пароходиков. И набережные и причалы были заполнены группками полуголых детей, просящих милостыню, продающих спички или химический трут. Приятели, заплатив пенни, заняли места в одном из быстроходных катеров, курсирующих от Лондонского моста до Вестминстерского. Суда эти быстро заполняются пассажирами, и поразительна оперативность, с которой запускаются их мощные вибрирующие машины. «Ситизн», что в переводе означает «Горожанин», отчалил от берега, встретив «Сан», или «Солнце», спускающееся по реке. Хозяин корабля, стоя на кожухе, подает открытой или сжатой в кулак рукой все команды, которые передаются механику звонким, пронзительным голосом ребенка.