Что ж, это была вполне естественная усталость. Камале вспомнились слова отца о том, что люди с переломами должны как можно дольше лежать спокойно и не делать резких движений, чтобы кости хорошенько срослись.

Узнав, что в кухонном шкафу у миссис Хейворд имеется небольшой запас лауданума, Камала обрадовалась.

— Доктор прописал его мистеру Хейворду, — пояснила хозяйка дома, — когда отрезал ему на ноге большой палец, загноившийся после того, как он проколол его ржавым гвоздем. "Дайте ему как можно больше рома, миссис Хейворд, — сказал доктор. — Но прежде влейте в него пару чайных ложек этого снадобья". Пока ему делали операцию, он спал как младенец, а потом еще двое суток оставался без памяти. Иначе его ни за что бы не вышло утихомирить, так сильно мучила его боль.

— Охотно верю, — ответила Камала, подумав про себя, что ее отец наверняка спас бы палец хозяйкиному мужу.

Впрочем, сейчас лауданум пришелся как нельзя кстати. Лекарство, которое она дала больному накануне, еще будет действовать какое-то время, а поскольку состояние его улучшилось, небольшой дозы будет достаточно.

Видя, что он уснул, Камала отложила бритву и вернулась в кухню.

— Моему брату гораздо лучше, миссис Хейворд, — сообщила она. — Он разговаривает вполне разумно. Можно я приготовлю для него немного бульона?

— Конечно, мисс, поступайте как знаете, — ответила хозяйка. — Из вас кухарка, пожалуй, будет лучше, чем я. Я всегда считала, что больным, когда они начинают идти на поправку, надо давать что-нибудь питательное.

— Вы, безусловно, правы, — сказала Камала.

Она сварила бульон и, когда незнакомец проснулся, накормила его с ложечки.

— Кажется, у меня пробудился аппетит, — признался он. — Извините, что во время разговора с вами я не удержался и заснул.

— Вы просто очень устали, — успокоила его девушка, — и у вас совершенно не оставалось сил. Мне пришлось дать вам лауданум, чтобы вы спали спокойно и не метались во сне. Вы такой большой, что в одиночку мне с вами просто бы не совладать.

— Неужели я вел себя недостойно? — спросил он.

— Нет-нет, вы меня ничем не обидели.

— Я говорил во сне?

— Вы все время что-то бессвязно говорили о деньгах. Похоже, они сильно вас беспокоят.

— Деньги — это всегда предмет адской заботы, — ответил он. — Или вы так не считаете?

— Да-да, я тоже так думаю, — согласилась Камала.

Она вспомнила о том, что ее родители постоянно были вынуждены бороться с бедностью и что она, убегая из дома Маркуса Плейтона, забрала из стола тетушки двадцать пять фунтов. Ей до сих пор было стыдно за свой поступок, хотя она и пыталась убедить себя в том, что это не было кражей. Тем не менее приятно было осознавать, что она в состоянии расплатиться с миссис Хейворд за стол и ночлег.

У незнакомца тоже имелись с собой деньги: Камала случайно заметила, когда вынимала из карманов его сюртука вещи, что среди них есть и кошелек, в котором, судя по его толщине, лежало несколько купюр.

Ее по-прежнему занимали два вопроса: кто он такой и куда направляется?

В его седельной сумке оказалась смена белья, бритва и щетка для волос. Кроме того, к седлу был приторочен свернутый валиком плащ из плотной шерсти.

Его одежда и обувь были хорошего качества, хотя на вид и не слишком дорогие, так же как и его лошадь — крупное и здоровое животное, но явно не чистых кровей.

Камала отправила в рот больному последнюю ложку бульона и встала с края постели.