Ни словом он меня не попрекнул, что я сама, без его разрешения, залезла в вертолет. Но ведь я пригодилась? Узнав насчет космонавтов, он рассмеялся.

 

— Нет, это был не бред. То были наши парашютисты в новых, специальных костюмах. Отличное изобретение. Вроде как у водолазов. Да, пожалуй, похоже на космонавтов.

 

Марк был грустен, и я сказала, что никакой его вины нет. Наоборот, он спас человека! Не всякий стал бы рисковать.

 

— В нашей работе каждый день рискуют, — возразил он. Я стала расспрашивать о Марии Кирилловне и остальных.

 

— Посылают вам привет! Очень беспокоились о вас. Я вчера был у них. Успокоил кое-как. Жаль, я не знал, что вы уже пришли в себя. Теперь обрадую их.

 

— Как же они обходятся без меня?

 

— Профессор направил им другого сотрудника. Какого-то молодого человека. Михаил Герасимович очень беспокоился за вас.

 

— О! На мое место…

 

Я была огорчена и раздосадована. Марк меня успокоил, как мог. И то — пока я поправлюсь, они закончат экспедицию!

 

Ведь маршрут лишь до Вечного Порога. Да и Марии Кирилловне пора принимать лесхоз. В отпуск она уже не пойдет.

 

— А Ефрем Георгиевич как себя чувствует? Он уже вернулся из санатория?

 

— Он уже дома с сыном. Поправился! Я с ним говорил по поводу Харитона. С начальником милиции тоже… Парень сильно изменился. К тому же больной. У него ведь обожжены легкие. Надышался раскаленного воздуха. Начальник милиции сказал, что, если Харитон поступит на работу, — отделается штрафом. Еще один раз поверят ему. Но Харитон до этого ничего и не обещал. Только доказывал, что тайга ничья и там всякий может охотиться. А теперь дал слово. Звал его к нам в лесную авиацию. Но он отказался наотрез. И вспоминать не может о пожаре.

 

Марк рассмеялся.

 

— Харитон говорит, что вы обещали ему место лесника?

 

— Да, обещала! Ох, как хорошо…

 

— Что хорошо?

 

— Что я остаюсь работать на Ыйдыге. Марк, вы познакомите меня с вашим отцом? Ведь контора нового лесхоза будет здесь, на Вечном Пороге. Будем часто видеться.

 

— Спасибо. Я приведу отца к вам. Много ему говорил о вас.

 

— Обо мне?

 

Марк невесело усмехнулся и взял мою руку.

 

— Какая стала худенькая рука… Отец* говорит, что за любимую женщину надо бороться, как за жизнь. В этом он прав, но, кроме того случая, когда эта женщина любит другого… Тася! Вы любите Василия Чугунова? Ведь так?

 

Наверно, я покраснела — меня бросило в жар, даже слезы выступили.

 

— Врач запретил мне волноваться, — нашлась я.

 

Марк тихо рассмеялся. У него была очень хорошая улыбка. Смех его красил.

 

— При всех обстоятельствах я ваш друг!

 

— Спасибо, Марк!

 

 

Я лежала одна целыми днями, смотрела на ветку ели в окне и раздумывала обо всем. Больше всего о работе лесничихи, которая мне предстоит.

 

И меня будут звать — «лесничиха». Сумею ли я стать таким хорошим лесничим, как Мария Кирилловна? С чего начать мою научную работу? Так, чтобы она явилась подготовкой, разведкой к главной моей теме о преодолении времени в лесоводстве.