О твердости, с какой умеет Грин отстаивать свои не только гражданские, но и творческие позиции, наглядно свидетельствует хотя бы следующий эпизод. Ознакомившись с рукописью романа «Путешествия с моей тетушкой», издатель из коммерческих соображений предложил изменить название. В ответ пришла лаконичная телеграмма от автора: «Легче переменить издателя, чем название».

««Я» сорокалетней давности — это не теперешний «я»», — сказано в «Путях спасения». Грэм Грин в самом деле, сохраняя верность определенным принципам, менялся со временем. Ибо без обостренного чувства времени, по его мнению, не может обойтись ни один настоящий писатель. И, отправляясь на страницах мемуарных книг в Страну Воспоминаний, он старается как можно точнее воскресить приметы «утраченного времени» и свои прежние мысли, переживания, побуждения, претворившиеся в романы. Правде отдается предпочтение перед поэзией.

Память, ты рукою великанши

Жизнь ведешь, как под уздцы коня,

Ты расскажешь мне о тех, кто раньше

В этом теле жили до меня…

Н. Гумилев

Перечитав спустя полвека (чего он обычно не любит делать) собственный ранний роман «Поезд идет в Стамбул», Грин отметил: «…старый писатель приветствует своего молодого предшественника с известной долей уважения». Уважение это — несмотря на то что «старый писатель» попутно обнаружил в книге множество недостатков — вполне заслуженное. Уже в то время автор основательно овладел литературной техникой. Изданный в 1932 году «Поезд идет в Стамбул» — первый из так называемых развлекательных романов, но отнюдь не дебют Грина. До этого им было опубликовано уже три романа, а еще раньше, когда он учился в Оксфорде, — сборник стихов «Журчащий апрель».

«Поэтами рождаются…» Но вот когда и как человек осознает, что он рожден именно поэтом? Вглядываясь в «тех, кто раньше в этом теле жили» до него, Грин поведал, как это произошло с ним. То, что ему уготована писательская судьба, и никакая иная, он ясно почувствовал лет в четырнадцать, когда ему в руки попала «Миланская гадюка» Марджори Боуэн. Увлекательный, полный красочных сцен исторический роман об Италии эпохи Возрождения вдруг открыл мальчику его призвание, а также дал в доступной для детского сознания форме начальное представление о невероятной противоречивости человеческой натуры, об идущей испокон веку борьбе добра со злом в душах людей и о тех принципах мироустройства, согласно которым «лишь движение маятника вселяет уверенность в конечное торжество справедливости».

С той поры Грэм Грин ощутил настоятельную потребность писать. История была его любимым предметом, и, давая волю буйной фантазии, он заполнял тетради мрачными рассказами о прошлом, полном трагизма, жестокости и романтики. Вскоре попробовал свои силы также в драматургии: небольшие одноактные пьесы получились в том же духе (но начиная с 50–х годов Грин завоюет признание и как драматург). Тяга к густой сентиментальности и пышной цветистости прозы сохранилась, когда юный автор обратился к современным сюжетам. Тем не менее рассказ о горестной смерти одинокой женщины, озаглавленный «Тиканье часов», был опубликован в школьном журнале, а потом даже перепечатан в городской вечерней газете, откуда пришел чек на три гинеи — первый гонорар.

Осенью 1922 года Грин поступил в Бэйллиол — один из лучших колледжей Оксфордского университета. Здесь он отдал дань поэзии — сочинял и иногда печатал в периодике стихи, которые вышли потом отдельным сборником.