Но   вот  амфитеатр  заволновался.  Взмет-нулся  лес  рук,  приветствуя

следующего оратора. Между рядами кресел шел уче-ный, одетый в черную строгую

одежду. Поднявшись на возвышение, он остановил-ся возле Семония.

     Это  был Аэровел,  старейший  ученый  си-стемы  Солнца. Недавно  друзья

отмечали  его  шестисотлетий  юбилей.  Он  работал  в Институте воскрешений,

осуществляя там удивительные и еще не всем известные ис-следования.

     Миллиарды людей Земли, жители Ве-неры, Марса,  колонисты Меркурия, Луны

и  многих  астероидов с  восхищением  смотрели  на  ладно  скроенную  фигуру

Аэровела, на крупное, гладко  выбритое  лицо с большими  синими  немигающими

глазами.  Светлая  копна волос серебристой  короной  венчала голову ученого.

Казалось, что весь он устремлен в  небо. Брови  его хмурились, лоб прорезала

глубокая морщина. Амфитеатр замер в ожидании чего-то необычного.

     Аэровел заговорил, и голос его загремел в пространстве:

     - Братья! Только что я испытал силь-ное потрясение.  На мгновение  меня

охва-тило  чувство, которое жители наших миров давно считают анахронизмом. Я

пришел в ярость! И лишь огромным усилием воли мне удалось овладеть собой.

     Полная  тишина была  ответом  на  это вступление.  Семоний  с  тревогой

посмотрел  на   старейшего   ученого.  Аэровел,  взывая  ко  всем  секторам,

воскликнул:

     - Отсутствие опасностей, огромные возможности наших цивилизаций сделали

нас беспечными. Мы плохо думаем о по-следствиях экспериментов. Только этим я

объясняю то легкомыслие - да-да, я по-вторяю: легкомыслие! - с которым здесь

обсуждался проект Семония.

     Семоний сказал: нам не надо будет лезть на дерево, чтобы  сорвать плод,

это  сделают  машины! Прекрасно. Удивительно! Человечество  будет лежать под

деревом и открывать рот,  чтобы машины  бросали в него плоды познания. Какая

потрясающая мечта! Но что ожидает человека, который перестанет углубляться в

пучины  анализа?   Об   этом  вы   подумали?  Он  потеряет  способ-ность   к

аналитическому   мышлению,  клетки   разума  атро-фируются,   наш  интеллект

де-градирует. И, наконец,  электронные  аппа-раты  подни-мутся  выше  людей.

Да-да! Я повторяю, что будет так! Ты, Семоний, сам сказал, что  их реакция в

миллионы раз совершеннее нашей. Мы еще не знаем всех опасностей  этого пути,

тех  неожиданностей,  которые   подстерегают  человечество  после   великого

перелома.

     Но главное, что возмущает меня,-  это стремление отождествлять чудесный

чело-веческий интеллект с холодным разумом машины, хотя и очень высоким...

     - Что же ты предлагаешь, Аэровел? -  резко  заметил  Рам.- Ты отрицаешь

опас-ность, о которой говорили мы?

     -  Нет,- возразил  Аэровел,-  не  отри-цаю.  Опасность  есть.  Все  это

понимают. Но есть иные  пути  ее преодоления.  Этот путь  не вне человека, а

внутри  него.  Институт  воскрешений  видит  его  в  достижении бесконечного

долголетия, то есть практически в бессмертии.