|
— Сейчас еще и процентов отсыплю… Саврянин, не выдержав такой щедрости, брыкнулся в ответ и смачно объяснил, какое удовольствие он сейчас доставит дорогому другу, чем и в какое место. После чего все-таки сел, отбросил за спину выбившиеся из кос пряди и протер глаза. — Ты как? Видишь нас? — с беспокойством спросила девушка. — Вижу… — Альк осмысленно перевел взгляд с Рыски на Жара и с отвращением добавил: — К сожалению. — Все, хорош девчонку пугать! Подымайся давай! — Вор обошел саврянина, собираясь ухватить под мышки и поставить на ноги, но тот отмахнулся уже локтем, метко попав Жару в коленную чашечку. — Ой-ё-о-о… Слышь, Рысь, а он тебе правда так нужен? — А тебе — нет?! — Ну если хорошенько привязать к дереву и взять пучок розог… — Выбирай попрочнее, как для себя. Потому что тебе они по итогу и достанутся. — Альк встал. Отдохнувшим он себя не чувствовал: голова кружилась, во рту пересохло, сердце колотилось как бешеное, вынуждая дышать в два раза чаще. Будто десять вешек без передышки пробежал — и еще столько же сможет, не чувствуя усталости, пока не рухнет замертво. Но друзьям удалось-таки его растормошить, и саврянин сообразил, что оставаться здесь действительно глупо. Подземелье большое, выходов у него много, выскользнуть отсюда мимо путника для крысы не составит труда. Самого Крысолова Альк не жалел, но рядом был город. Рыска, не догадываясь о мыслях саврянина, радостно ухватила его за руку. Жар, похоже, что-то почуял, но отложил разборки на потом. Запалив новый факел, вор уверенно двинулся по подземелью. Казалось, он даже все неровности пола умудрился запомнить и не глядя переступал через трещины и камни. Иногда, просто чтобы удостовериться, Жар подносил факел к стене и всякий раз находил пятна копоти — смыть ее гораздо труднее, чем мел, да и заметить непросто. Пятна отличались по размеру, форме и числу, и, хотя уловить систему Рыска не смогла, она явно была — вор шел как по нитке. Дорога тем не менее оказалась долгой, трудной, и все молчали, сберегая силы. Одним длинным узким походом пришлось идти поодиночке, расцепив руки, и, когда Альк внезапно, уже на выходе, свернул в другую сторону, Рыска заметила это только чудом. — Альк, ты куда?! Пойманный за локоть саврянин вздрогнул всем телом и остановился. — Не знаю. — Голос у него был какой-то отстраненный, словно во сне отвечает, а поутру и не вспомнит. — Задумался? — Нет… Как можно задуматься и пойти не туда, следуя за кем-то, Рыска тоже не понимала. Скорее наоборот — нужный поворот проскочишь, по рассеянности увязавшись за случайным прохожим. Жар вернулся, поднес факел ближе. — Ничего себе! — охнул он. — Ты бы хоть глаза открыл, что ли! — Я все вижу, — тем же неживым голосом возразил саврянин. Веки у него оставались плотно сомкнуты. — А зачем тогда свернул?! — Там тоже есть выход. — Откуда ты знаешь? — И там, — показал Альк. Рыска с отчаянием уставилась на Жара. Вор, тоже струхнув, потряс белокосого за плечо: — Открывай глаза, живо! Хорош чушь нести! — Я оттуда пришел, — уверенно, даже с легкой обидой возразил саврянин, но все-таки подчинился. — Ну где твой выход?! Альк недоуменно уставился на голую стену. |
