|
Он добросовестно подошел к делу, не забыв прикованного к постели Маркуса МакДональда, миссис Элен Чамберс, которая совсем недавно обосновалась в Керкубри, Джона Петерсона 92 лет, а также Вальтера Фланагана, который вернулся с войны с протезом вместо ноги. Макферсон обратил внимание на отсутствие Уотерза и Фаррена, хотя не придал этому такого значения, как лорд Питер, и после полудня его можно было увидеть у парадного входа дома мистера Гоуэна — в руке блокнот, на лице верность правому делу. Он оставил Гоуэна напоследок, потому что все знали, что Гоуэн имел обыкновение работать по утрам и болезненно воспринимал вторжения до обеда. У инспектора Макферсона не возникало никакого желания нарываться на неприятности.
Дверь открыл английский дворецкий и прямо на пороге сказал: — Мистера Гоуэна нет дома. Инспектор пояснил, что он явился по важному официальному делу и ему необходимо задать мистеру Гоуэну несколько вопросов. Дворецкий повторил, очень надменно: — Мистера Гоуэна нет дома. Инспектор позволил себе спросить, когда мистер Гоуэн вернется. Дворецкий снизошел до дальнейших объяснений: — Мистер Гоуэн уехал. Для шотландца подобная фраза имеет несколько иной смысл, нежели для англичанина. Инспектор спросил, когда мистер Гоуэн вернется, имея в виду сегодняшний вечер. Дворецкий, вынужденный высказаться более определенно, холодно пояснил: — Мистер Гоуэн уехал в Лондон. — Вот как? — удивился инспектор, раздраженный на себя за то, что визит, похоже, затягивался. — Когда же он уехал? Дворецкий, кажется, счел этот допрос в высшей степени неприличным, но, тем не менее, ответил: — Мистер Гоуэн уехал в Лондон в понедельник вечером. Инспектор опешил: — В какое именно время вечером в понедельник он отбыл? Дворецкий производил впечатление человека, переживающего жестокую внутреннюю борьбу, но ответил он с огромным самообладанием: — Мистер Гоуэн уехал на поезде в восемь сорок пять вечера из Дамфриса. Инспектор на секунду задумался. Если это правда, значит, Гоуэн исключается. Но услышанную новость надо, конечно, еще проверить. — Я думаю, — сказал он, — что мне следует на минутку войти. Казалось, дворецкий колеблется, но, заметив, что из дома напротив вышли люди, чтобы поглазеть на инспектора и на него самого, он скрепя сердце отступил и позволил Макферсону пройти в уютную, обшитую панелями прихожую. — Я расследую, — объяснил инспектор, — дело о смерти мистера Кэмпбелла. Дворецкий молча склонил голову. — Скажу вам без околичностей, что бедный джентльмен был убит. Это более, нежели просто предположение. — О! — произнес дворецкий. — Понимаю. — И, видите ли, сейчас самое важное, — продолжал Макферсон, — собрать всю информацию, какую только возможно, у тех, кто последними видел Кэмпбелла. — Несомненно. — И для начала, ну вы понимаете, мы должны знать, кто где был, когда произошло несчастье. — Разумеется, — согласился дворецкий. — Нет сомнений, — продолжал наступление инспектор, — Что если бы мистер Гоуэн был дома, он бы с радостью оказал Нам любое содействие, какое только в его силах. Дворецкий выразил уверенность, что мистер Гоуэн был бы безмерно счастлив так поступить. Инспектор раскрыл блокнот. — Ваша фамилия Элкок, не так ли? — начал он. — Хэ-элкок, — с упреком поправил его дворецкий. — Ха — э — двойное л?.. — предположил инспектор. |
