|
К лицу прилила кровь. Павел попытался отодвинуться, но крен увеличился, и, чтобы не свернуть шею, подполковник был вынужден перевалиться через плечо. Теперь он лежал на иллюминаторе, превратившемся в одно мгновение из окна в борту в стеклянный «нижний люк». Сидевшие в других креслах бойцы повалились друг на друга. На ноги Преображенскому плюхнулся Воротов.
– Пристегнуться! - запоздало скомандовал пилот. – Турок, что за хрень?! - заорал Ярослав. – Падаем, коллега, - спокойно ответил пилот. - Молись. В иллюминаторе показались серебристые гофры ближайшего к ВПП модуля, затем по стеклу побежали трещины, и оно с громким хлопком взорвалось. Время будто бы замедлилось, и Преображенский увидел, как из дыры в стекле, в ореоле осколков, стартует заклепка, выдавленная из крыши сминаемого челноком здания. Тускло поблескивающая алюминиевая пуля просвистела в сантиметре от лица и воткнулась в подголовник кресла, продырявив искусственную кожу и выбив из волокнистой подложки изрядную порцию пыли. Свет в салоне замигал, откуда-то посыпались искры, а затем накатил низкий, басовитый скрежет. Павел сгруппировался в ожидании удара. Удар был сильным, таким, что все внутренности превратились в один тугой комок, а в голове загудело, как после прямого в челюсть, но Павел остался в сознании. Лампы погасли, и ориентироваться пришлось только на красные маячки аварийных выходов да свет из разбитых иллюминаторов. Из хвостовой части челнока в салон начал заползать едкий черный дым. Преображенский, превозмогая боль и онемение, разлившееся от живота до пяток, подполз к аварийному люку и повернул рычаг. Люк не открылся. – На боку лежим! - К командиру на четвереньках подобрался Воротов. - Надо в правом борту открывать! – Лезь! - приказал комбат. - Все к правому борту! Пилоты, открывайте лаз из кабины! – Заклинило, - в салон заглянул перепачканный кровью Турок. Он утер рукавом кровоточащий нос и негромко добавил: - Горим, командир! – Вижу. - Преображенский потянулся к кобуре. - Если «зверем», получится дыру в борту проковырять? – Там броня титано-керамическая. - Пилот покачал головой. - Только зенитной ракетой в упор… как нас и приложили. – Почему защита не сработала? – Знал бы я, эфенди [2]. - Турок вытер ладонь о штаны. - О! Пошел! Возглас относился к происходящему наверху. Бойцы умудрились вскарабкаться на ставший потолком правый борт и подползти к одному из аварийных люков. Шел перекошенный люк неохотно, но до половины все-таки открылся. Дым тотчас потянулся к образовавшемуся дымоходу, и пожар в хвостовой части обрел более внятные очертания. Последний ряд кресел уже лизали красные языки пламени. – Надеть шлемы! Герметизация в режиме СО! Кричать было тяжело, но пока бойцы не были в шлемах, на радиосвязь Преображенский не надеялся. – Паша! - Воротов протянул руки. - Давай подсажу! – Сначала бойцы! – Тут все полыхнет сейчас! – Лезь наверх, принимай! Приказываю! Челнок вдруг снова вздрогнул всем корпусом, и дым повалил еще и из кабины. Вскарабкавшийся на спинку кресла, будто циркач, Воротов потерял равновесие и снова растянулся рядом с комбатом. – Вот блин, они еще и добивают, что ли?! Где пэвэошники, мать их так?! Из кабины послышался грохот и какая-то возня. Преображенский заметил, что дым оттуда уже не валит. |
