– Ты перестраховываешься. - Ван Ли покачал головой. - Он просто серьезно подготовлен по методикам, неизвестным широкой общественности - нам с тобой в том числе. Ты нашел его досье?

    – Стал бы я в этом случае оперировать неопределенными категориями?

    – На тебя тлетворно влияет общение с Ривкиным. Что за манера, отвечать вопросом на вопрос?

    – А почему вы спрашиваете?

    – Прекрати паясничать, Эрг, это серьезное дело!

    – В гиперсети нет на него досье. Тебе придется собирать информацию самому.

    – Придется, - согласился Ван Ли. - Или не придется, если Главная последовательность событий оборвется на Лидии. В этом случае будущего у нас не останется.

    – Не у нас, а с нами, - поправил Эрг.

    – Все равно.

    4. Июль 2290 г., Колония Лидия - Земля.

    Челнок прошел над вздрогнувшим от грохота двигателей городком и начал медленно снижаться, целясь контуром гравишасси в импровизированную взлетно-посадочную площадку наземной базы. Преображенский оторвал взгляд от иллюминатора. На территории части все было знакомо до боли, где бы она ни стояла. Те же модули казарм, складов, классов и мастерских, в том же штатном порядке, только при разном освещении да на грунте разного колера. На Медее, например, между рифлеными модулями колыхалась неистребимая бурая травка - Павел для себя так и не уяснил, то ли это вправду трава, то ли особый вид насекомых, - а сверху светило два солнца: желтое и оранжевое. На Форпосте казармы окружала серая пыль, такая же неистребимая, как «инсекто-трава» на Медее, а в небе сияло маленькое голубое светило, отчего модули выглядели так, будто покрыты слоем синего стекла, а лица у людей становились, словно у вампиров - бледными, серыми, с резкими тенями под глазами. А на холодной Натали лагерь утопал в вечных снегах, и белое негреющее солнце слепило не в переносном, а в самом прямом смысле.

    Лидия в плане освещения более других планет походила на Землю. Да и природа на ней по человеческим меркам не безумствовала: моря, реки, леса, поля, очень немного невысоких гор и совсем чуть-чуть пустынь в центре большого континента и на юге малого. Ледяная полярная шапка была одна, на северном полюсе, да и та смешная, размером с земную Гренландию, не больше. А планета между тем была даже чуть крупнее солнечной метрополии. Такому вполне уютному миру никак не шли маскировочные сети и шрамы окопов поперек зеленых полей. Но война не визажист. Что кому идет, ее не волнует. Она красит все и всех в единые цвета: пепла и сажи. За два месяца осады планета изменилась до неузнаваемости, как новобранец, которого обрили наголо и переодели в кургузую униформу. Преображенский не бывал на Лидии до войны и сейчас не мог сравнивать, но год назад все миры жили иначе.

    Павлу вспомнился последний отпуск на Каллисто - тихой, мирной, патриархальной планете, купающейся в теплых лучах искусственного орбитального солнца. Это был месяц беззаботного, сытого и абсолютно неуставного существования под аккомпанемент птичьего гомона, шелеста листвы бескрайних лесов и журчания речушек с идеально чистой водой. Прадед Павла - инженер Службы Терраформирования, один из тех, кто доводил биосферу Каллисто до совершенства, - купил в свое время на заработанные деньги огромный участок в экваториальной зоне осваиваемого планетоида и не прогадал. Самому Матвею Преображенскому не довелось увидеть, каким раем станет его «поместье», зато сын Михаил, внук Петр и правнук Павел имели возможность насладиться результатом в полной мере. Ровный климат, чистый воздух, разнообразие флоры - все было идеально выверено и сбалансировано, не в пример грязноватой Земле или Колониям, которые было не так-то просто превратить в подобие колыбели человечества.