Что? Забыть о диете? О фигуре? Снова стать… такой, какой была год назад? Нет, только не это! Я не могу, я не буду!..

– Ну же, Аня! – прошептала бабень, с наслаждением засовывая в свой жирный рот палку колбасы и двигая по ней губами вверх-вниз. – Давай же, малышка. Сделай это…

Совершенно случайно, ни капельки того не желая, я прикусила пельмень, и моя слюна смешалась с ароматным соком свиного фарша. В тот же миг у меня в глазах потемнело, и я поняла, что пропала. Пускай… пускай… да, это случилось, это так! Я вижу ее лицо, и понимаю, что моя внутренняя богиня ликует! Я буду жрать его ртом! Судорожно сжимая и разжимая челюсти, я смакую дивным вкусом, а после жадно проталкиваю пережеванный пельмень языком в глотку, пропуская его сквозь свой пищевод! О да, я жру его, это мой пельмень! Именно, детка! Моя внутренняя богиня, выгибаясь и играя языком с кончиком колбасы, радостно танцует дабстеп с феями Винкс!

– Хорошая сучечка, – выдыхает Ваня мне в ухо, обильно кончая в презерватив, изучающий мое лоно глазами Иосифа Сталина.

Судорожно изгибаясь, я отчаянно застонала… как вдруг услышала голос, прозвучавший из соседней комнаты!

– Ванечка! Сыночек! Ты где?!

В тот же миг меня передернуло, а миллиардер и вовсе стал бледнее вчерашнего вомпэра.

– Только не говори мне, что…

– Это моя мама, – печально вздохнул шеф-повар, торопливо вытаскивая из меня свое хозяйство и, отвернувшись, снимая презерватив, чтобы выкинуть его в мусорное ведро. При этом, от запредельного количества его мужских соков, глаза Иосифа Виссарионовича были выпучены ничуть не меньше, чем у Маши из вчерашнего гандона.

– Ванечка, выходи! Я знаю, что ты здесь. Как там у тебя дела? Надеюсь, ты хорошо питаешься?

Одевшись с молниеносной скоростью, миллиардер выскочил из спальни и побежал навстречу своей мамаше. #286612360 / 06-окт-2015 Я же, несмотря на все произошедшее, никоим образом не собиралась пасти задних, и поспешила облачиться в свои «вчерашние» штаны и просторную белую рубашку Вани, валявшуюся на спинке стула. Довершали картину мои растрепанные волосы и румянец на щеках.

– Ох, сынок, ты так исхудал, – причитала женщина, потрепав Ваню за щеку. – Я так о тебе беспокоюсь, ты же совсем, заработавшись…

– Здрасте! – мило улыбнулась я, выскочив прямо перед носом у стройной, элегантно одетой брюнетки. И по выражению лица Вани я поняла, что мой выход был тем, на что он явно не рассчитывал.

– О, какая неожиданность! – удивленно выдохнула мадам.

– Меня зовут Аня, приятно познакомиться! – пролепетала я, пожимая руку женщине.

– И мне тоже! – воспрянула духом мамаша. – Все эти годы я ни разу не видела моего сыночка с женщиной, и тут такая красавица! Обязательно заскочите к нам на ужин!

– Непременно, – пообещала я все с той же улыбкой, настойчиво игнорируя выражение лица Вани. Того самого, которого, видимо, хватило бы, чтоб в холодильнике первого шеф-повара Москвы скисло все молоко.

– Ну что ж, я побежала. Оставляю вас одних, голубки! – радостно проохала мамаша. И, в последний раз потрепав сынишку за щеку, поспешила войти в лифт, который повез ее на первый этаж.

– У тебя такая милая мама! – широко улыбнулась я, глядя Ване в глаза.

– Да, она и правда замечательная, – пробурчал миллиардер, потупив взгляд… как вдруг потолок проломился, и в комнату, через образовавшуюся дырень, заскочила уже знакомая миниатюрная шатенка в медицинской маске!

– Нет уж, это должно прекратиться! – злобно закричала она, разбрасывая направо и налево дымовые шашки.