|
Он жестом показывает, чтобы я проходила вперед. Я иду по коридору на трясущихся ногах; голова кружится, сердце выбивает тревожный неровный ритм. Я иду пить кофе с Кристианом Греем… и я ненавижу кофе. По широкому коридору мы вместе идем к лифтам. Что я ему скажу? Мой мозг сковы-вает ужасное предчувствие. О чем мы будем говорить? Какие у нас могут быть общие темы для разговора? Мягкий теплый голос отрывает меня от размышлений: – А вы давно знаете Кэтрин Кавана? О, легкий вопрос для начала. – С первого курса. Она моя близкая подруга. – Хм, – произносит Грей неопределенно. Что у него на уме? Он нажимает кнопку вызова лифта, и почти сразу же раздается звонок. Двери откры-ваются, и мы видим парочку, застывшую в страстном объятии. От неожиданности они от-скакивают друг от друга и виновато отводят глаза. Мы с Греем заходим в лифт. Я стараюсь сохранить невозмутимое выражение лица, поэтому смотрю в пол и чувст-вую, как щеки наливаются румянцем. Кошусь на Грея из-под ресниц: вроде бы он улыбается самыми уголками губ, но трудно сказать наверняка. Парень с девушкой тоже не говорят ни слова, и в неловком молчании мы доезжаем до первого этажа. В лифте нет даже музыки, чтобы разрядить обстановку. Двери открываются, и, к моему удивлению, Грей берет меня за руку, сжав ее своими длинными прохладными пальцами. Я чувствую, как по телу пробегает разряд тока, и без того быстрое биение сердца еще сильнее ускоряется. Он выводит меня из лифта, и мы слышим сдавленные смешки парочки, вышедшей вслед за нами. Грей ухмыляется. – Что это такое с лифтами? – бормочет он. Мы проходим через просторный, оживленный холл к выходу, но Грей не идет через вращающуюся дверь. Интересно, это потому, что он не хочет выпускать мою руку? На улице теплый воскресный майский день. Светит солнце, и почти нет машин. Грей поворачивает направо и шагает по направлению к перекрестку, где мы останавливаемся и ждем, когда загорится зеленый. Он так и не отпустил мою руку. Я иду по улице, и Кристиан Грей держит меня за руку. Никто еще не держал меня за руку. По всему моему телу бегут мурашки, голова кружится. Я стараюсь стереть с лица дурацкую ухмылку от уха до уха. Появляется зеленый человечек, и мы переходим на другую сторону. Так мы идем четыре квартала и наконец достигаем «Портланд-кофе-хаус», где Грей отпускает мою руку, чтобы распахнуть дверь. Я захожу внутрь. – Выбирайте пока столик, я схожу за кофе. Вам что принести? – спрашивает он как всегда вежливо. – Я буду чай… «Английский завтрак», пакетик сразу вынуть. Грей поднимает брови. – А кофе? – Я его не люблю. Он улыбается. – Хорошо, чай, пакетик сразу вынуть. Сладкий? На мгновение ошарашенно замолкаю, сочтя это ласковым обращением. Но подсозна-ние, поджав губы, возвращает меня к реальности. Идиотка, он спрашивает, сахар класть или нет? – Нет, без сахара. – Я смотрю вниз на свои сведенные пальцы. – А есть что-нибудь будете? – Нет, спасибо, ничего. – Я качаю головой, и он идет к прилавку. Пока Грей стоит в очереди, я исподтишка наблюдаю за ним сквозь опущенные ресни-цы. Я могу смотреть на него целыми днями. Он высок, широк в плечах и строен, а как эти брюки обхватывают бедра… О, господи! Несколько раз он проводит длинными, изящными пальцами по уже высохшим, но по- прежнему непослушным волосам. Хм… Я бы сама с удо-вольствием провела по ним рукой. Эта мысль застает меня врасплох, и щеки вновь налива-ются румянцем. Я кусаю губу и смотрю вниз, на руки. |
