|
Кристиан ставит большую спортивную сумку на кресло и берется руками за концы полотенца, которое висит у него на шее. Он смотрит на меня, серые глаза непроницаемы, и, как обычно, я совершенно не представляю, о чем он думает. Он очень хорошо умеет прятать свои мысли и чувства. – Как я сюда попала? – Мой голос тих и смиренен. Грей подходит и садится на край кровати. Он так близко, что я могу к нему прикос-нуться, чувствую его запах. О господи… запах тела и геля для душа – пьянящий коктейль, гораздо сильней, чем Маргарита, теперь я это знаю на собственном опыте. – Когда ты потеряла сознание, я не стал рисковать кожаной обивкой салона и отвозить тебя домой. Пришлось оставить тебя здесь, – отвечает он равнодушно. – Кто укладывал меня в постель? – Я. – Его лицо непроницаемо. – Меня снова тошнило? – Нет. – Раздевал меня тоже ты? – Я почти шепчу. – Тоже я. – Он выгибает бровь, а я отчаянно краснею. – Мы не… – еле-еле выговариваю я, помертвев от ужаса. Закончить фразу у меня не получается, и я замолкаю, уставившись на свои руки. – Анастейша, ты была в коматозном состоянии. Некрофилия – это не мое. Я предпо-читаю, чтобы женщина была жива и реагировала, – поясняет он сухо. – Мне очень стыдно. Его губы немного приподнимаются в кривой усмешке. – Да, весело провели время. Вечер надолго запомнится. Мне тоже… Но он смеется надо мной, негодяй! Он сам приехал, его никто не просил, а в результа-те меня назначили главным злодеем. – Нечестно использовать всякие шпионские технологии, которые вы там у себя разра-батываете, чтобы следить за девушкой, – огрызаюсь я. Кристиан смотрит на меня удивленно и, кажется, обиженно. – Во-первых, отследить мобильный телефон можно по Интернету. Во-вторых, моя компания не занимается производством аппаратуры для слежки и скрытого наблюдения, и в-третьих, если бы я за тобой не приехал, ты бы проснулась в постели фотографа, а насколько я помню, ты была не в восторге от такого ухажера, – произносит он язвительно. Ухажера!.. Кристиан Грей сердится, его серые глаза оскорбленно сверкают. – Да ты просто рыцарь из средневековой хроники, – ехидно замечаю я. Он немного оттаивает. Выражение лица смягчается, и на красиво очерченных губах мелькает тень улыбки. – Нет, Анастейша, совсем не похож. Разве что на темного рыцаря. – Кристиан насмешливо улыбается. – Ты вчера ела? – строго спрашивает он. Я мотаю головой. Какое еще преступление я совершила? Хотя его губы сжимаются, лицо остается бесстрастным. – Обязательно надо есть. А ты пила на голодный желудок, и потому тебе было так плохо. Если честно, Анастейша, это самое первое правило, когда пьешь. Он ерошит волосы рукой, а значит, все еще сердится. – Ты и дальше будешь читать мне мораль? – А это так называется? – По-моему, да. – Ты еще легко отделалась. – В каком смысле? – Если бы ты была моей, тебе бы еще неделю было больно сидеть, после того что ты вчера устроила. Пила на голодный желудок, напилась пьяная, чуть не влипла в историю… – Грей закрывает глаза, на его красивом лице ясно проявляется отвращение, и он слегка со-дрогается. Затем открывает глаза и строго смотрит на меня. – Страшно подумать, что могло с тобой случиться. Ему-то какое дело? Если бы я была его… но я не его. Хотя, возможно, в глубине души я не против. Эта мысль пробивается сквозь негодование, вызванное его высокомерием. Я краснею: мое своенравное подсознание танцует радостный танец хула-хула при одной мыс-ли, что я могла бы быть его. |
