|
Всю энергию он направил на достижение успеха в бизнесе и преуспел в этом выше всех пределов. Но в эмоциональном плане ему бы еще играть в салки». Я немного оттаиваю. – Не только тебе, нам обоим, – вздыхаю я и кладу руку ему на грудь. Кристиан дер-жится стойко, даже не вздрагивает, но напрягается. Кладет свою руку поверх моей, сму-щенно улыбается. – Я только сейчас узнал, что у вас, миссис Грей, верная рука и хороший глаз. Раньше я этого не замечал, но, с другой стороны, я постоянно недооценивал вас. Вы постоянно меня удивляете. Я вскидываю бровь. – Получила хорошую практику с Рэем. И метаю, и стреляю метко, так что вы возьмите это себе на заметку, мистер Грей. – Постараюсь, миссис Грей. А еще позабочусь о том, чтобы все потенциальные мета-тельные предметы были прибиты и у вас не было доступа к огнестрельному оружию. – Он глуповато улыбается. Я хитровато улыбаюсь в ответ. – Что-нибудь придумаю. Я находчивая. – Этого у тебя не отнять, – шепчет Кристиан и, отпустив мою руку, обнимает меня за талию. Притягивает к себе, тычется носом в мои волосы. Я тоже обнимаю его и чувствую, как уходит напряжение. – Прощен? – А я? Он улыбается. – Да. – И ты тоже. Мы стоим, держа друг друга в объятьях. Злость прошла, обиды не осталось. Маль-чишка или нет, пахнет он хорошо. Ну как тут устоишь? – Проголодалась? – спрашивает Кристиан чуть погодя. Я закрываю глаза и опускаю голову ему на грудь. – Да. Умираю от голода. Такая… э-э… бурная ночь, вот аппетит и разыгрался. Вот только одета я для ужина неподходяще. – Штаны и балахон определенно не то, в чем, по мнению моего мужа, следует появляться в столовой. – На мой взгляд, ты выглядишь вполне прилично. К тому же на этой неделе яхта наша, и мы можем одеваться, как хотим. Считай, что сегодня на Лазурном берегу вольный втор-ник. А еще я подумал, что мы могли бы поесть на палубе. – С удовольствием. Он целует меня, довольный тем, что заслужил прощение, и мы рука за руку идем к носу, где нас уже ожидает гаспачо. Стюард подает крем-брюле и незаметно ретируется. – Почему ты всегда заплетаешь мне волосы? – спрашиваю я из любопытства. Мы сидим рядом, по одну сторону стола, и моя нога лежит на его ноге. Кристиан тя-нется к десертной ложке, но, услышав вопрос, останавливается, смотрит на меня и хмурится. – Не хочу, чтобы твои волосы за что-то зацепились, – говорит он негромко и ненадолго задумывается. – Наверно, привычка. Брови его вдруг сползают к переносице, зрачки расширяются, в глазах вспыхивает тревожный огонек. Ему что-то вспомнилось? Но что? Наверняка что- то неприятное, болез-ненное. Что-то из детства. Я наклоняюсь, протягиваю руку, касаюсь его губ. – Неважно. И мне это не нужно. Я только из любопытства спросила. – Подкрепляю слова теплой улыбкой. Он смотрит на меня настороженно, потом заметно расслабляется. Я снова наклоняюсь и целую его в уголок рта. – Люблю тебя. – Он улыбается своей смущенной страдальческой улыбкой, и я таю. – И всегда буду любить. – И я тебя, – тихо добавляет он. – Даже если я буду непослушной? – лукаво спрашиваю я. – Именно потому, что ты непослушная, – усмехается Кристиан. Прорубаю ложечкой корку из жженого сахара на десерте и качаю головой. Пойму ли я когда-нибудь этого человека? М-м-м, какое вкусное крем-брюле! Стюард убрал тарелки, и Кристиан достает бутылку розового и разливает по бокалам. Я оглядываюсь и, убедившись, что рядом никого нет, спрашиваю: – А что ты имел в виду, когда говорил, что в туалет ходить не надо? – Ты и вправду хочешь знать? – Кристиан сдержанно усмехается, глаза его похотливо блестят. |
