Я уточнил координаты и выключил рацию, чтобы батарея не села окончательно.

– Ну, мужики, теперь все в порядке, – улыбнулся я своей команде.

– Если это можно назвать порядком… – вздохнул Док.

Не узнавал я Перегудова, странный он какой‑то стал. То ли на него так чеченский плен подействовал, то ли ранение… Про то, что он убил девушку‑чеченку, я узнал много позже…

Наконец на горизонте показалось звено транспортных вертушек. Я вышел на дорогу и начал размахивать руками, чтобы привлечь внимание пилотов. Обычно в таких случаях применяются дымовые шашки. Во‑первых, вертолетчик по дыму определяет, где свои, а где противник, во‑вторых, ему обозначают место посадки. Но дымов у нас не было.

Меня заметили. Один вертолет начал снижаться, другой принялся кружить над дорогой.

От винтов поднялась пыль, запорошившая глаза. Мы подхватили Дока под руки и потащили к вертолету. Едва мы все заскочили внутрь, как вертушка начала быстро набирать высоту.

– Кто Пастухов? – крикнул пилот, сняв наушники и оборачиваясь к нам.

– Я Пастухов.

– Молодец! Это твои люди?

– Так точно. Мои.

Пилот кивнул и отвернулся. Он снова надел наушники и что‑то произнес в микрофон, но я не слышал что.

Странно, зачем ему уточнять, кто из нас Пастухов?

Генуя, 2 августа, 18.14

Прокурор Сержио Адамо поднимался по широкой лестнице на второй этаж. Консьержка презрительно смотрела ему в спину. Он чувствовал этот взгляд, но не оборачивался.

Дверь прокурору открыла незнакомая синьора.

– Я…

– Да‑да, я знаю, добрый вечер, – сказал синьор.

– Добрый вечер.

– Проходите, пожалуйста.

Дама провела прокурора в гостиную. Тут собралось все семейство Бернарди. Родители, тетки, дяди, кузины и кузены, приехали даже дальние родственники из Рима и Венеции.

Прокурор скромно опустился на краешек дивана. Он не хотел, чтобы на него обращали внимание. Но синьора Бернарди тут же его заметила и призывно махнула рукой:

– Идите сюда, что вы там сидите как бедный родственник!

Прокурор послушно поднялся и подошел к матери Адриано и поцеловал ей руку:

– Мне очень жаль, что все так вышло…

– Ах, оставьте! – неожиданно резко оборвала его синьора Бернарди. – Что теперь об этом говорить! – И повернулась к гостям: – Позвольте представить вам шефа моего сына синьора Адамо.

Родственники закивали ему. И вдруг прокурор поймал на себе чей‑то ненавидящий взгляд. Он повернулся и увидел молодую девушку в джинсах. Она вдруг показала прокурору язык. Сержио смутился и покраснел.

– Никаких известий из России больше не было? – спросил Адамо у синьоры Бернарди.

– Нет‑нет. Все так же. Две недели назад они мне говорили, что мой мальчик был убит при попытке к бегству, теперь говорят, что он пропал без вести. Они все время говорят разное, и нельзя понять: врут они на этот раз или нет.

– Русские всегда врут, – кивнул синьор Адамо. – Я предупреждал Адриано, что Россия – это болото, стоит только сделать неосторожный шаг – и тебя засосет в трясину с головой. Но он меня не слушал!

– Да‑да, в этом вы правы – он очень упрямый. Это у него от деда, который всегда поступал как считал нужным и погиб от американской пули в сорок пятом. Какое несчастье, какое несчастье! А все из‑за того, что мы не смогли быстро собрать эти чертовы два миллиона! Будь они прокляты, эти деньги! – По щекам синьоры Бернарди покатились крупные слезы.

– Вы же знаете, я со своей стороны сделал все возможное, – осторожно заметил прокурор.