– Ишь ты, обиделся! – сказал вслед ему Боцман. – Мы на него за пацанов наших, в чью смерть их матери до сих пор поверить не могут, не обижаемся, а он, видите ли, обиделся. Козел! Остановить?

– Не надо, пусть подумает.

Глава четвертая. Док

Разбор полетов происходил в Центральном парке культуры и отдыха за столиком летнего кафе. Со стороны могло показаться, что это собрались страстные болельщики «Спартака» и спорят по поводу последней неудачи клуба.

– Нет, надо же додуматься до такого маразма – похитить официального представителя Чечни, да еще угрожать ему! – горячился подполковник Горобец.

– Никто ему не угрожал. Все было тихо‑мирно, по‑человечески. Зато теперь он понял, что представляет из себя его охрана и что можем мы, – тихо произнес Пастухов.

– Почему вы мне не сообщили, что он отказался от вашей охраны?

– Знаете, мы привыкли действовать самостоятельно, а согласовывать каждый свой шаг с начальством…

– Да, конечно, самостоятельно. Дорого нам обойдется ваша самостоятельность. Охрану разоружили и побили, – подполковник начал загибать пальцы, – ворота сломали, машину помяли. У водителя после всего происшедшего сердечный приступ случился.

– Конечно, будет приступ, если в его возрасте, как заяц по лесу бегать, – усмехнулся Мухин.

– Так он же от вас убегал, думал, вы будете Хусаинова мочить. А он, получается, единственный свидетель.

– Богатая у шофера фантазия, – сказал Артист. – А ведь он, поди, не просто водитель, а водитель‑охранник…

– Ну вот что, все эти ваши шуточки дурно пахнут!..

– Я так понимаю, контора в наших услугах больше не нуждается? – спросил Пастухов. – Знаешь, подполковник, если уж честно, положа руку на одно место, все это самая настоящая подстава. Я пацанов с места сорвал, пообещал им выгодную работу, а оказывается, мы вовсе никому и не нужны! Вы бы сначала сами со своим чеченом договорились, а потом уж и нас бы с насиженных мест срывали!

– Некогда нам было с ним договариваться. Через полторы недели саммит, он обязательно должен быть там, иначе решение проблем с Чечней опять затянется черт знает насколько!

– Надеюсь, аванс мы можем оставить себе? Все‑таки большая работа проделана… – Пастухов поднялся из‑за столика. – Ладно, пошли, мужики, пускай они сами своих чеченов охраняют.

– Подожди, Пастухов! – Горобец так же решительно поднялся, встал на пути Пастухова. – Что ты воду мутишь?

– Кто мутит, интересно знать?

– Ису тоже понять можно. У него люди годами верной службы проверены, а тут ему подсовывают каких‑то русских. Но в общем, положа руку на одно место, как ты говоришь, ваша дурацкая выходка его убедила. Он согласен выполнять все ваши инструкции, но работать вы будете не одни, а вместе с его охраной.

– Они хоть по‑русски‑то понимают? – поинтересовался Боцман.

– По‑моему, намного лучше, чем вы, – сказал Горобец.

– Ладно, с охраной так с охраной, – кивнул Пастухов. – Лишь бы под ногами не мешались.

– Возвращайтесь в Архангельское и приступайте к исполнению своих служебных обязанностей! А за ворота и машину мы с вас все‑таки вычтем, чтобы впредь неповадно было! – пообещал Горобец.

– Вы, вместо того чтоб копейки считать, лучше бы о бронированной машине для клиента позаботились, а иначе охранять его – бессмысленное занятие! – веско сказал Пастухов.

Генуэзский залив, 15 июня, 17.