Пробежав километра три по перелескам и рощицам, мы сделали небольшой привал.

– Как самочувствие, братцы? – поинтересовался я у своих друзей. Все‑таки давно уже мы не делали таких марш‑бросков по пересеченной местности.

В городе все больше на колесах приходится.

– Твоими молитвами, – отозвался Артист. – Я только не понимаю, к чему такая спешка? Мы что, «чехов» к границе с Осетией гоним?

– Никого мы не гоним. Назаров мог организовать наши поиски, послать солдат на проческу, вызвать вертушки. А в наши планы встреча с назаровскими солдатами пока что не входит. Кроме того, к вечеру мы должны быть в районе Горагорского. Надо схрон найти.

В первую чеченскую немало нам пришлось всяких схронов повидать. В пещерах, в заброшенных домах, в колодцах – где только боевики оружие не прятали. Спрятал – и гуляет, будто мирный житель, а ночью, как кот, – на охоту. Кроме оружия в схронах можно найти также продукты, медикаменты, литературу пропагандистскую – в общем, все тут есть: и для души, и для тела.

– Где же мы сейчас схрон найдем? – пожал плечами Артист.

– Ничего, около населенных пунктов наверняка есть. Помнится, Боцман у нас по схронам большой специалист.

– Ну‑у, когда это было! – протянул Дмитрий.

Я достал из сумки карту, развернул на траве.

– До Горагорского почти тридцать километров. К вечеру мы должны там быть.

– Тридцать? Многовато, – вздохнул Боцман. Ему труднее всех по горам идти. Правило такое: чем человек крупнее, тем меньше в нем выносливости, и наоборот. Вон Муха – не то что тридцать, сорок километров протопает и даже не ойкнет!

– А с камерой чего делать? – поинтересовался Артист. – Светка ее у друзей брала.

– В полиэтилен, закопай и место на карте отметь. На обратном пути заберем.

– Есть, закопать!

Я сориентировался по карте и компасу:

– Все, вперед!

Операция началась. К вечеру мы будем в районе Горагорского, найдем людей, которые занимались поставкой вакцины в Чечню, спросим с них и за Дока, и за Итоева, и за остальных. За все!

Глава девятая. НУРС[2]

Несмотря на то что у Дока и Адриано ди Бернарди был один автомат на двоих, они сумели продержаться почти час, не давая чеченцам подойти ближе или окружить их. Адриано очень боялся, что Перегудов потеряет сознание от боли, но тот держался молодцом: стрелял хоть и редко, одиночными, но не давал противнику сдвинуться с занятых позиций.

– Уходим! – шепнул он Адриано, когда в магазине по его прикидкам осталось не больше пяти патронов. – Только ползком, понял?

– Си, серпента.

– Да, как змея, – кивнул Док.

Они поползли в сторону зарослей. Док думал больше всего о том, чтобы не задеть рану. Выстрелов не было – судя по всему, «чехи» их отход не заметили. То ли из‑за того, что смеркалось, то ли потому, что у них уже, как говорится, глаз замылился от непрерывно трепещущей на ветру листвы.

Оказавшись вне зоны видимости противника, они поднялись. Док одной рукой оперся на палку другой – на плечо Адриано, и оба заковыляли вперед. Сейчас они должны были двигаться на север, для того чтобы выйти к железной дороге. Железная дорога – это свои.

* * *

– Есть! – радостно прошептал Муха из‑под железобетонной плиты. Мне в глаза сверкнул луч фонаря.