|
— Славный малый этот Дик! Недаром все его так любят. — Когда мы вернемся в Сан-Франциско, — продолжала миссис Уэлдон, — муж отдаст его в морское училище, чтобы он мог впоследствии получить диплом капитана. — И очень хорошо сделает мистер Уэлдон, — заметил капитан Гуль. — Я уверен, что Дик Сэнд когда-нибудь станет гордостью американского флота. — У бедного мальчика было тяжелое, сиротское детство. Он прошел трудную школу, — сказала миссис Уэлдон. — Уроки ее не пропали даром. Дик понял, что только упорный труд поможет ему выбиться в люди, и сейчас он на правильном пути. — Да, он будет человеком долга. — Вот посмотрите на него, миссис Уэлдон, — продолжал капитан Гуль. — Он несет сейчас вахту у штурвала и не спускает глаз с фока. Он весь — сосредоточенность и внимание, поэтому судно не рыскает, а идет прямо по курсу. У мальчика уже сейчас сноровка старого рулевого. Хорошее начало для моряка! Знаете, миссис Уэлдон, ремеслом моряка надо заниматься с детства. Кто не начал службы юнгой, тот никогда не будет настоящим моряком, по крайней мере в торговом флоте. В детстве из всего извлекаешь уроки, и постепенно твои действия становятся не только сознательными, но и инстинктивными, и в результате моряк привыкает принимать решения так же быстро, как и маневрировать парусами. — Однако, капитан, есть ведь немало отличных моряков и в военном флоте, — заметила миссис уэлдон. — Разумеется. Но насколько я знаю, почти все лучшие моряки с детства начали службу. Достаточно вспомнить Нельсона [20], да и многих других, начинавших службу юнгами. В эту минуту из каюты вышел кузен Бенедикт. Погруженный, по обыкновению, в свои мысли, он с рассеянным видом блуждал по палубе, заглядывая во все щели, шаря под клетками с курами, проводя пальцами по швам в обшивке борта^, — там, где вар облупился. — Как вы себя чувствуете, кузен Бенедикт? — спросила миссис Уэлдон. — Благодарю вас, хорошо, кузина. Как всегда... Но мне не терпится поскорее вернуться на землю. — Что вы там ищете под скамьей, мистер Бенедикт? — спросил капитан Гуль. — Насекомых, сударь, насекомых! — сердито ответил кузен Бенедикт. — Что, по-вашему, я могу искать, если не насекомых? —Насекомых? К сожалению, вам придется потерпеть: в открытом море вам вряд ли удастся пополнить свою коллекцию. — Почему же так, сударь? Разве нельзя себе представить, что на корабле окажется несколько экземпляров... — Нет, кузен Бенедикт, вы ничего тут не найдете, — прервала его миссис Уэлдон. — Сердитесь не сердитесь на капитана Гуля, но он содержит свой корабль в такой безукоризненной чистоте, что все ваши поиски будут напрасны. Капитан Гуль рассмеялся. — Миссис Уэлдон преувеличивает, — сказал он. — Однако, мне кажется, вы действительно потеряете напрасно время, если будете искать насекомых в каютах. — Знаю, знаю! — досадливо пожав плечами, воскликнул кузен Бенедикт. — Я уже обшарил все каюты сверху донизу... — Но в трюме, — продолжал капитан Гуль, — вы, пожалуй, найдете несколько тараканов, если они вас, конечно, интересуют! — Разумеется, интересуют! Как могут не интересовать меня эти ночные прямокрылые насекомые, которые навлекли на себя проклятия Вергилия и Горация! — возразил кузен Бенедикт, гордо выпрямившись во весь рост. — Как могут не интересовать меня эти близкие родственники «Periplaneta orientalis» и американского альбиноса, тараканы, обитающие. |
