|
.. — Грязнящие... — сказал капитан Гуль. — Царящие на борту! — гордо поправил его кузен Бенедикт. — Тараканье царство! — О, сразу видно, что вы не энтомолог, сударь! — Ни в какой мере! — Послушайте, кузен Бенедикт, — улыбаясь, сказала миссис Уэлдон, — надеюсь, вы не потребуете, чтобы из любви к науке мы безропотно отдали себя на съедение тараканам? — Я ничего не требую, кузина! — ответил пылкий энтомолог. — Единственно, чего я добиваюсь, — это украсить свою коллекцию каким-нибудь редким экземпляром. — Вы недовольны своими новозеландскими находками? — Напротив, очень доволен, кузина. Мне посчастливилось поймать там экземпляр жука-стафилина, которого до меня находили только в Новой Каледонии, то есть на несколько сот миль дальше. В эту минуту Динго, который все время играл с Джеком, подбежал к кузену Бенедикту. — Поди прочь, поди прочь! — закричал тот, отталкивая собаку. — О мистер Бенедикт! — воскликнул капитан Гуль. — Как можно любить тараканов и ненавидеть собак? — Да еще таких хороших собачек! — сказал маленький Джек, обхватив обеими ручками голову Динго. — Да... может быть... — проворчал кузен Бенедикт. — Но это мерзкое животное обмануло мои надежды. — Как, кузен Бенедикт! — воскликнула миссис Уэлдон. — Неужели вы и Динго собирались зачислить в отряд двукрылых или перепончатокрылых? — Нет, конечно, — вполне серьезно ответил ученый. — Но ведь Динго, хоть он и принадлежит к австралийской породе собак, был подобран на западно-африканском побережье! — Совершенно верно, — подтвердила миссис Уэлдон. — Том слышал, как об этом говорил капитан «Вальдека». — Так вот... я думал... я надеялся... что на этом животном окажутся какие-нибудь насекомые, присущие только западно-африканской фауне... — О небо! — воскликнула миссис Уэлдон. — И я полагал, что, может быть, на нем найдется какая-нибудь особенно злая блоха еще неизвестного, нового вида... — Слышишь, Динго? — сказал капитан Гуль. — Слышишь, пес? Ты не выполнил своих обязанностей! — Но я напрасно вычесал ему шерсть, — продолжал с нескрываемым огорчением энтомолог, — на нем не оказалось ни одной блохи! — Если бы вам удалось найти блох, надеюсь, вы бы немедленно уничтожили их? — воскликнул капитан. — Сударь, — сухо ответил кузен Бенедикт, — вам не мешает знать, что сэр Джон Франклин [21] никогда напрасно не убивал насекомых, даже американских комаров, укусы которых несравненно болезненнее блошиных укусов. Полагаю, вы не станете оспаривать, что сэр Джон Франклин в морском деле кое-что смыслил? — Верно! — С поклоном ответил капитан Гуль. — Однажды его страшно искусал москит. Но Франклин только дунул на него и, отогнав, учтиво сказал: «Пожалуйста, уйдите. Мир достаточно велик для вас и для меня! « — Ага! — произнес капитан Гуль. — Да, сударь! — А знаете ли вы, господин Бенедикт, — заметил капитан Гуль, — что другой человек сказал это много раньше, чем Франклин? — Другой? — Да. Звали его дядюшка Тоби. — Кто он? Энтомолог? — живо спросил кузен Бенедикт. — О нет, стерновский дядюшка Тоби [22] не был энтомологом, но это не помешало ему, без излишней, правда, учтивости, сказать мухе, которая жужжала около его носа: «Убирайся, бедняга! Свет велик, и мы можем жить, не стесняя друг друга». |
