В о п р о с. Почему эти мимические жесты именно такие?

 О т в е т. Улыбкой мы выражаем расположение, нахмуренностыо – неприязнь… (Веселье в аудитории.)

 П р е д с е д а т е л ь. Ну вот, он опять! Демихом Гули, это понятно, мы тоже так выражаем расположение и неприязнь, как ты мог заметить. Речь не о том. В организме разумного существа все целесообразно, а стало быть, и объяснимо. Так почему улыбка выражает добрые чувства, а нечто‑то иное? У зверей, например, подобное движение губ выражает угрозу.

 О т в е т. М‑м… не знаю. («Спрашивают о чепухе!»)

 П р е д с е д а т е л ь. Достойныйответ.

 В о п р о с. Бледнеют ли твои сородичи‑темнотики от страха? Краснеют ли от возмущения, смущения или гнева?

 Этот ответ мне, по‑моему, удался лучше всех других:

 – Да.

 В о п р о с. Известно ли тебе, почему эти реакции на опасность, на обиду и тому подобное именно такие, а не иные?

 О т в е т. Известно. При испуге кровь отливает от кожи лица… (Веселье всего собрания, которое пришлось утихомиривать ритмами «тик так… бжжиии».)

 П р е д с е д а т е л ь. Нет, он невозможен! Я прошу не задавать демихому вопросы типа «почему?», поскольку это безнадежно, а строить их так, чтобы он мог ответить утвердительно или отрицательно, вот и все.

 В о п р о с. Существует ли у вас выражение типа «меня мутит» или «его мутит» – в отношении человека, излишне поевшего или употребившего алкогольные яды?

 О т в е т. Существует. Простонародную речь других наций я знаю слабее, чем свою, но полагаю, что подобные выражения есть и там.

 В о п р о с. А не доводилось ли тебе слышать другое простонародное высказывание, обычно мужчин в адрес женщины: «У нее хорошая печка», «хороша печь» и тому подобное?

 О т в е т. Доводилось, и не раз, – от матросов. Оно не слишком прилично. (Но после этого вопроса я стал немного понимать, куда они клонят).

 В о п р о с. Применяют ли у вас к детям телесные болевые воздействия?

 О т в е т. Да, если они того заслуживают непослушанием, капризами, плохой учебой. Приходится наказывать.

 В о п р о с. Больных?

 О т в е т. Конечно же, нет, мы не изверги! Здоровых, разумеется. (Движение и шум в аудитории. «Тик так, тик‑так, тик‑так… бжиии…» – успокоились).

 В о п р о с. Расскажи подробней, как вы это делаете?

 О т в е т. Младенцев обычно шлепают по обнаженным ягодицам. Детей постарше некоторые родители – я лично этого не одобряю – бьют по щекам, но затылкам. Дерут за уши. Подростков порют – чаще, правда, в школе, чем дома. Последнее употребляют и для провинившихся простолюдинов, солдат, матросов; их наказывают по приговору суда или начальника – розгами, палками, плетями…

 В о п р о с. Больных?

 О т в е т. О силы небесные, конечно же, нет! Здоровых. После этого, правда, они, случаются, болеют. (И снова изумленный галдеж в аудитории, «тик‑так… бжжии»).

 Вот такой разговор. Где, скажите, здесь развернуться и блеснуть европейской образованностью, знанием науки и фактов? Похоже было, что академики не столько хотели узнать что‑то о нас, сколько искали в моих ответах подтверждения своим сложившимся взглядам на темнотиков.

 Но я не хотел уйти так – недоумком, посмешищем. Поэтому и выложил главный козырь, который берег напоследок:

 – А… а между прочим, все планеты вращаются по эллипсам, в одном из фокусов которых находится Солнце!

 Сразу стало тихо. Все смотрели на меня, смотрели… или это мне показалось? – почти с тем же негодованием, как тогда, когда я в свой первый день питался открыто.