Изменить размер шрифта - +

 

Хозяин лавки вызывал у меня сложные смешанные чувства. Сто двадцать лет спустя я пойму, как по малейшим нюансам в поведении, взглядам, жестам, едва уловимым флюидам определять тех мужчин, с которыми не стоит связываться. Не потому, что мудаки — этих-то я заранее определять так и не научилась, а потому что шансов нет от слова совсем. Такой навык я приобрела, вращаясь в компании, где оказалась сексуальным меньшинством. Очень, знаете ли, быстро ставит на место расклад, когда ты одна, а лиц, отдающих предпочтение своему полу — раз в 15 больше. С тех пор я не оцениваю людей по их ориентации, зато четко выделяю их из толпы. И пусть Фрол Матвеевич имел более чем брутальную внешность, повадки домашнего медведя и ни малейшего намека на жеманность — играть ему в другой команде, посему в работодатели он мне идеально подходил. Вопрос в том, зачем бы ему сдалась я.

 

Вскоре Фрол Матвеевич присоединился к трапезе.

 

— А Вы, Ксения Александровна, не из местных? Ни разу к нам не заходили. — во память!

 

С Богом, Ксюха, твой выход.

 

— Нет. Мы из Симбирской губернии. У папеньки там именье. Было. Он скончался осенью. — Я потупилась и всхлипнула.

 

Фрол Матвеевич покраснел, пошел пятнами, забормотал что-то утешительное и протянул мне большой, с две ладони пряник. Забавный он.

 

— Горе-то какое. Мой батюшка тоже в том году представился.

 

— Ах, я Вас так понимаю…. — И снова дозированная дрожь в голосе. — Маменька моя давно уже на Небесах…

 

— Ох… — нет, ну если он искренен, то как вообще с такой доверчивостью дела вести можно?

 

Где-то наверху послышался грохот, ругань и вой, безысходный человеческий вой.

 

— Матушка моя, Анфиса Платоновна, болеет, не в разуме. — отводя глаза произнес хозяин.

 

— Сочувствую Вам. — а маму-то он любит. Не просто почитает, а любит, как в наше время принято. Все, что я читала о девятнадцатом веке, предполагало покорность родителям, но не привязанность. А тут чувствительная натура.

 

Вой не прекращался, изменяя лишь тональность. Мы продолжали сидеть неподвижно.

 

— Возможно, помощь нужна… — я осторожно коснулась ладони моего vis-a-vis.

 

— Да там прислуга… — Он помялся. — Я на минуточку-с.

 

И сорвался с места.

 

Шум наверху обогатился увещеваниями мужского голоса, вой сменился невнятным бормотанием и стих.

 

— У нашей дальней родственницы была подобная хворь. — Я осторожно отхлебнула чай, пытаясь не сварить внутренности. Как-то наши предки имели иные пищевые привычки. — Все дело в том, как уход организован.

 

— Так я ей служанку нашел. — быстро ответил Фрол.

 

— Возможно, ей бы помогла не просто сиделка, но компаньонка. — я очень грубо закидываю удочку, но ночевать где-то надо уже сегодня.

 

— Так то у господ. Ей к чему, теперь-то?

 

— Здоровье психическое — материя малоизученная. Кто знает, что поможет. — Я допила чай и мне тут же налили новую чашку. — Иногда массажи, иногда упражнения всякие.

 

2. За гранями реального

 

Мягко надавливая на моего гостеприимного хозяина, я вынудила его привести меня в спальню матери. Полагаю, он сам не понял, как это случилось.

Быстрый переход