— Не Мемфис сейчас главное, флотоводец. Упорное сопротивление проклятых Фив принесло ядовитые плоды. Не один город в Дельте бунтует против наших стражей порядка. Образумь их немедленно.

Покидая главную крепость, Яннас повстречал Хамуди, который не скрывал возмущения.

Два вельможи, окруженные телохранителями, приостановились, обменявшись недобрыми взглядами.

— Ваша военная кампания прошла не блестяще, великий флотоводец. Вы должны были превратить в пыль египетские войска, но царица Яххотеп по-прежнему жива и здравствует.

— Почему вы не отправили подкрепление моему помощнику, который осаждает Мемфис?

— Потому что верховный владыка не хотел этого.

— Он сказал это сам?

— Я не советую вам, флотоводец, ставить мое честное слово под сомнение.

— У вас никогда не было чести, Хамуди. Сегодня речь идет о судьбе царства гиксосов, она в моих руках. Посмейте только встать у меня на пути! Тогда…

— Что тогда?

Яннас не удостоил его ответом и проследовал дальше. Телохранители двинулись за ним.

— Вы одержали великолепную победу, ваше величество, — радостно произнес Хонсухотеп, глядя на царицу Фив. — Жаль, что Яннас не выгрузил свои колесницы! Сколько бы их погибло во рвах, вырытых по берегам.

— Победа — слишком громкое слово, — вздохнула царица, оглядев своих военачальников, собравшихся на совет. — Мы потеряли много воинов, много кораблей, а Яннас ушел невредимым.

— На этот раз мы лишь хорошенько поцарапали противника, — согласился с царицей градоправитель Эмхеб. — Но, с другой стороны, мы все-таки заставили отступить самого Яннаса! Кто из нас был уверен в успехе, когда мы вступали в бой?

— Последние вести из Дельты не так уж плохи, — вновь заговорил Хонсухотеп. — Мемфис по-прежнему не сдается гиксосам. Многие города, узнав об отступлении Яннаса, готовы взбунтоваться.

— Рано, слишком рано! — горестно воскликнул Усач. — Апопи безжалостно перережет восставших!

— Неужели мы не можем поддержать хотя бы Мемфис? — спросил с беспокойством Афганец.

— Непременно поддержим, — успокоила своего верного воина царица Яххотеп. — Мы отправим туда съестные припасы, оружие, будем всячески вредить врагам, чтобы со временем сделать из Мемфиса наш новый рубеж сопротивления.

— По части вреда врагу мы с Усачом большие умельцы, — улыбнулся Афганец. — Мы шепнем словечко нашим сторонникам на местах, и окружившие Мемфис гиксосы не будут знать ни минуты покоя. Ни одной ночи не придется им больше спать. Вода и пища у них будут отравлены, на их сторожевые отряды будут совершаться нападения, их дозорных будут убивать и красть.

Двое разгневанных юношей, обороняясь, убили стражников гиксосов, которые хотели отправить их в тюрьму. Женщины сумели постоять за себя и справились с охраной, которая должна была доставить их в Чару. Жители предместий Бубастиса, вооружившись топорами и серпами, напали на казармы гиксосов и разгромили их.

В восторге от нежданного успеха мятежники-освободители устроили праздник. Они развели большой костер и бросали в него одежду палачей, над которыми им удалось восторжествовать. Сегодня поднялись они, а завтра, глядишь, поднимется весь город!

На рассвете послышалось ржание лошадей, сначала вдалеке, потом все ближе, ближе. Раздались человеческие голоса. Сухие, резкие приказы звучали словно удары бича.

— Колесницы Яннаса! — закричал перепуганный мальчишка.