Зато из Мемфиса сообщили слухи, дошедшие из Авариса: Яннас убит слугой у себя в доме. Должность главнокомандующего получил Хамуди, который первым делом приступил к переустройству армии, очищая ее от неугодных людей.

Было очевидно, что борцы против гиксосов в Аварисе вновь объединились и нашли пути, чтобы держать связь с повстанцами Мемфиса.

— Убийство Яннаса объясняет нерасторопность гиксосов, — высказал свое мнение Яхмос.

— А вот мы должны поторопиться, — тут же отозвалась Яххотеп. — Лошади растут медленно, поэтому мы должны отобрать их у противника. Но они понадобятся только в том случае, если колесницы станут нашим надежным оружием.

— Над этим я и тружусь, — подал голос Эмхеб.

Усач и Афганец больше не считали своих поездок на колеснице. Одни из них заканчивались благополучно, другие не слишком. Зато теперь они в совершенстве овладели искусством управления лошадьми. Возничий обвязывал поводья вокруг талии и легким движением корпуса направо или налево поворачивал упряжку. Откинувшись назад и натянув поводья, он останавливал лошадей. А наклонившись вперед, заставлял бежать быстрее.

Внутри колесницы Усач сделал кожаные карманы и поместил в них стрелы, дротики, кинжалы и узкие кожаные ремешки для срочных починок.

— На этот раз, — сказал он Афганцу, — я чувствую: колесница не подведет.

— Ты всегда это говоришь.

— Полный вперед красавцы!

Лошади взяли с места в карьер.

Несмотря на то что мчались они по неровному полю, колесница на полной скорости легко преодолевала бугры.

Первый поворот — обогнули каменную гряду, второй — он был очень крут — покатили между двумя рвами.

— Держим равновесие! — радостно отметил Усач.

Афганец выпустил пять стрел в чучело из соломы, и все они попали в цель.

Второй заезд был таким же удачным, как первый.

— Ты справился, Эмхеб, — сказала царица великану, и на глазах у него блеснули слезы радости. — Теперь мы должны изготовить как можно больше колесниц и обучить возничих и лучников.

38

Выкурив несколько трубок с опиумом, начальник стражи, отвечавший за безопасность торговой гавани в Аварисе, решил развлечься любовью, но молоденькая египтянка, которую хорошенько избили, пока тащили к нему, лежала без чувств.

— Эй ты, падаль! Просыпайся! — заорал на нее стражник. — Я не привык забавляться с покойницами!

Он отвесил ей одну пощечину, вторую, стал хлестать по щекам, но девушка так и не пришла в себя. Она была в коме.

«Тем хуже для нее, — обозлился гиксос. — Отправится в общую яму вслед за другими шлюхами!»

Он вышел из караульного помещения, собираясь облегчиться с причала. Перед глазами у него все плыло, и он подумал, что хорошо бы не свалиться в воду.

Увидев вокруг себя киприотов-головорезов из личной охраны Хамуди, стражник решил, что у него галлюцинации.

— Следуй за нами, — услышал он грубый голос.

— Вы приняли меня за кого-то другого.

— Ты отвечаешь за безопасность гавани?

— Да, но…

— Иди за нами. Главный казначей хочет видеть тебя.

— У меня был тяжелый день… Я очень устал…

— Если понадобится, мы поможем тебе дойти!

Хамуди с удобством расположился в бывшем покое Яннаса, отведенном флотоводцу в самой большой казарме Авариса. Он сразу же приказал принести туда мягкие кресла и выкрасить стены в красный цвет.