— Капитан Акард, вы видели, как они подошли? — спросил он, все еще выглядывая.

— Ребята с башен заметили, как они вышли из-за деревьев. Леди будто придерживала венатрикс Эверильд, пока они не добрались до барьера. А потом венатрикс упала и больше не двигалась. Мы не видели ран.

Фендрель прищурился, точно смотрел теневым зрением, чтобы не мешала ночь. Он не говорил, лицо ничего не выдавало, только быстро раздувались ноздри.

Голос Серины снова донесся из тьмы:

— Она пыталась меня спасти! Она пыталась меня спасти!

— Дядя, — Герард сжал руку Фендреля, — ты должен их впустить. Ведьмы могут прийти в любой миг, — Фантомная ведьма могла оставить поблизости якорь, чтобы перенестись сюда. Она могла появиться за Сериной, оттащить ее, и они уже ее не вернут.

Фендрель отпрянул от глазка, на его лице проступило так много морщин, что он стал выглядеть старше своих лет.

— Это может быть ловушка.

Герард шагнул к дяде.

— Или Эверильд рискнула всем, чтобы вернуть Серину, и это будет напрасным, когда ведьмы догонят их.

Он видел, что Фендрель ощущал тревогу. Эверильд была его правой рукой, его верным товарищем на многих охотах, во многих боях. Она служила рядом с ним не меньше восьми лет.

— Она может быть жива, — сказал Герард. — Может, она истекает кровью.

Фендрель повернулся к племяннику, обнажил зубы, блестящие в свете факелов.

— Не пытайся давить на меня. Я знаю, что девица значит для тебя. Но я знаю лучше тебя, на что способны Инрен и Илейр.

Герард ощутил, как кровь отлила от лица. Он отпрянул, сжал кулаки. Он был принцем, но не имел тут власти. Он не мог ничего, только стоять и мысленно просить Фендреля действовать.

Фендрель отошел от ворот, посмотрел на них. Он потянулся к вокосу на поясе.

— Открывайте, — приказал он. — Я подойду ближе. А ты, — он взглянул на Герарда, — будешь стоять на месте.

Герард кивнул, несмотря на желание возразить. Стража поспешила послушаться венатора-доминуса, тяжелые врата со скрипом открылись так, чтобы выпустить человека. Фендрель прошел на дорогу, ведущую к вратам, сжимая вокос в правом кулаке. Герард приблизился как можно сильнее к выходу, но не ослушался приказа дяди. Он смотрел, как Фендрель подошел к невидимому барьеру.

Серина увидела, что он шел. Она отпрянула на пару шагов, опустила руки, ее глаза были большими и блестели от слез. А потом она бросилась на барьер и стала бить по нему кулаками.

— Она пыталась меня спасти! — завизжала она. — Пыталась! Пыталась!

Фендрель указал. Серина не могла его слышать из-за барьера, но послушно отошла к упавшему телу на дороге. Герард теперь увидел лицо венатрикс Эверильд, бледное и неподвижное, перемотанное из-за сломанного носа, красный капюшон лежал на ее плечах.

Фендрель, казалось, разглядывал павшую венатрикс и Серину через барьер. Герард не видел, чтобы грудь Эверильд двигалась. Стражи видели, как она шла к вратам, значит, недавно она была жива. Ее еще можно было спасти, если Фендрель поторопится.

Герард снова посмотрел на Серину, стоящую возле венатрикс. Ее ладони были сцеплены, голова — опущена. Она выглядела терпеливо, как статуя святой в часовне, не проявляя отчаяния, с которым кричала мгновения назад.

Фендрель поднял вокос, и Герард прислушался, хоть знал, что это было тщетно. Музыку этого инструмента не могли уловить смертные уши: она звучала в мире духа, и Герард не мог это слышать. Как не мог и различить эффект песни на чарах барьера, хотя видел, как Фендрель покачивался, так что странная магия требовала усилий дяди.

— Давай же, — выдохнул Герард.