— Понимаю. А почему книга кажется вам приятной?

— Она посвящена людям, профессор, а не математическим символам или неодушевленным предметам. В своей книге вы пытаетесь понять людей и способствовать их счастью.

— А это совпадает с целью, ради которой вы созданы, поэтому моя книга хорошо сочетается со схемой связей у вас в мозгу?

— Именно так, профессор.

Четверть часа истекла. Нинхаймер вышел и направился в университетскую библиотеку. Он попал в нее перед самым закрытием, но успел все же разыскать учебник по робопсихологии и унес его домой.

Если не считать отдельных вставок, корректура поступала теперь из типографии к Изи, а от него снова шла в типографию. Первое время Нинхаймер изредка просматривал гранки, а затем и вовсе перестал в них заглядывать.

— Мне начинает казаться, что я лишний, — смущенно признался Бейкер.

— Пусть лучше вам начнет казаться, что у вас высвободилось время для новой работы, — ответил Нинхаймер, продолжая делать пометки в только что полученном номере реферативного журнала «Социальные науки».

— Просто я никак не привыкну к новому порядку. Я продолжаю беспокоиться из-за корректуры. Это глупо, я знаю.

— Крайне глупо.

— Вчера я просмотрел несколько листов, прежде чем Изи отослал их…

— Что? — Нинхаймер, нахмурившись, посмотрел на Бейкера. Журнал, который он выпустил из рук, закрылся. — Вы вмешались в работу машины?

— Всего лишь на минутку. Все было в полном порядке. Кстати, Изи заменил одно слово. Вы охарактеризовали какое-то действие как преступное, а Изи заменил это слово на «безответственное». Он решил, что второе определение лучше соответствует контексту.

— А как по-вашему? — задумчиво спросил Нинхаймер.

— Знаете, я согласен с Изи. Я оставил его поправку. Нинхаймер повернулся вместе с вращающимся креслом к своему молодому помощнику.

— Послушайте, мне бы не хотелось, чтобы это повторялось. Если уж приходится пользоваться услугами машины, надо пользоваться ими… мм… в полной мере. Что же я выигрываю, обращаясь к машине, если при этом я лишаюсь… мм… вашей помощи; поскольку вы растрачиваете время на контроль машины, весь смысл которой в том, что Она не нуждается в контроле. Вы поняли?

— Хорошо, доктор Нинхаймер смиренно произнес Бейкер.

Авторские экземпляры «Социальных конфликтов» были получены на кафедре Нинхаймера 8 мая. Он мельком перелистал страницы, пробежав глазами несколько абзацев, и убрал книги.

Позднее он объяснил, что совсем забыл про них. Восемь лет трудился он над своей монографией, но в течение прошлых месяцев все заботы о выпуске книги перешли к Изи, а его полностью поглотили новые интересы: Он не удосужился подарить традиционный экземпляр университетской библиотеке. Даже Бейкер, который после недавнего выговора с головой ушел в работу и старался не попадаться заведующему кафедрой на глаза, даже он не получил книги в подарок. Этот период забвения окончился 16 июня. В кабинете Нинхаймера раздался телефонный звонок, и профессор изумленно уставился на экран.

— Шпейдель? Вы приехали?

— Нет, сэр. Я звоню из Кливленда! — Голос Шпейделя прерывался от плохо сдерживаемого гнева. — Что же вы хотите мне сказать?

— А то, что я только сейчас кончил просматривать вашу книгу! Нинхаймер, что с вами? Уж не сошли ли вы с ума?

Нинхаймер весь напрягся. — Вы нашли… мм… ошибку? — с беспокойством спросил он.