В последний день этого вынужденного сезона без Джулии волосы на шее Тристана поднялись, предупреждая о приближении противника. Он сидел на своем рогатом олене; его и остальных мужчин окружала темнота. Они успели принять участие во многих боях, но он знал, что еще большее их количество впереди. Было такое ощущение, будто Тристан никогда не покидал это место; его инстинкты в сражениях были такими же острыми и чуткими. Возможно, потому, что он хотел ощутить Джулию в своих объятиях, и был готов на что угодно, лишь бы поскорее вернуть ее.

Он знал, что его люди удивлялись ожесточенности его боев. Тристан сражался свирепее, чем когда-либо до этого. Он рассказал о Джулии лишь своему другу, Роуку, согласившемуся биться на его стороне.

Тихим, спокойным тоном он предупредил войско об охране своих флангов. Опасность притаилась рядом. Меч с его стороны звенел в предвкушении. Тристан сжал рукоять – он готов к бою. О да. Битва начинается.

Прозвучал боевой клич - но не его.

Напавшие мятежники прыгали с деревьев, в темноте были различимы лишь поднятые в воздух лезвия. Битва началась несколькими секундами после. Меч Тристана разрезал воздух, вибрируя, когда встречался с плотью противника.

Энергия неслась по его венам. Сражение всегда производило на него такой эффект, давая дополнительную силу. Но в этот раз его энергия вытекала из его желания быть с Джулией. Это был его последний день без нее - если она хочет вернуться к нему. Он должен был верить, что захочет, иначе ему незачем будет жить.

Он сражался как одержимый. Он слышал, как мужчины кричали от боли. Кровь мятежников бежала багровыми реками по траве. Мышцы его рук и спины горели, не до конца исцеленные от прошлых боев, пережитых им за множество циклов. Но он продолжал борьбу, держа оружие в руках. Слишком много было поставлено на карту, чтобы сейчас сдаться.

Когда он покончил с одним, его атаковали двое других. Он отступил назад, заблокировав удар посередине. Затем бросился на одного из нападающих, повалив того на землю. Когда Тристан выпрямился, что-то ударило его в спину.

Инстинктивно он нырнул вправо; благодаря этому движению меч не смог причинить ему вреда. Вздрогнув от полученной только что раны, он развернулся. Его противник улыбнулся, чувствуя победу, и поднял руки. Серебристый металл блеснул в лунном свете.

Не раздумывая, Тристан обнажил клинки, что дала ему Джулия, развернулся и ударил вверх. Мгновение – и человек рухнул с болезненным криком.

С деревьев начали атаковать еще больше мужчин, Тристан и его люди продолжали биться. Вскоре после этого Роук услышал победный клич. Громкое, радостное «Ура» перекрыло тягучие звуки битвы: стоны раненных, лежащих на траве, истекавших кровью.

Тристан потер усталыми руками его не менее усталое лицо, а затем посмотрел на небо. Он решил, что хватит. Время пришло.

- Персен, - прокричал он, молясь, чтобы Великий Священник его услышал. - Пока наша сделка не завершиться, я не буду сражаться.

  *****

Джулия лежала на кровати. На ней были та же футболка и тренировочные штаны, которые она носила постоянно с тех пор, как ушел Тристан. Они принадлежали ему, и она радовалась даже тому кусочку утешения, что они приносили. Еще одна неделя без него. Еще одна ужасная, длинная неделя.

Она больше не спала. Только металась, ворочалась и мечтала.

Когда эта ужасная боль утихнет? Она просто не знала. Прижав подушку к груди, Джулия услышала голос, прогремевший на весь дом. Испугавшись, она подскочила вверх.

- Ты хочешь отправиться к нему, красавица?

Это был тот же шотландский акцент с мурлыкающими нотками, что она слышала на блошином рынке, покупая шкатулку Тристана. Не задумываясь о здравом смысле, она просто закричала:

- Да-а-а!

Как только она произнесла это слово, ее мир начал вращаться.