— Мне нравятся более динамичные мужчины, дорогой, — проговорила я со вздохом. — Если хочешь, чтобы у нас что-нибудь получилось, тебе придется поступить в школу современных танцев.

— Нет-нет, солнышко, — снова пытаясь поймать мою ладонь, с жаром заговорил Овсянников, — ты не права. Поедем ко мне, и я докажу тебе, что…

— Только после того, как ты освоишь рок-н-ролл и брейк, — сказала я. — А сейчас — прости, мне пора.

И, оставив бедного Жору сидеть с непочатой бутылкой дорогого коньяка, я быстро прошла к бару. Мне повезло, Михаил еще был там — стоял у стойки, потягивая коктейль. Увидев меня, он прямо-таки расцвел.

— Какая приятная неожиданность! — проговорил он, глядя на меня с восторгом. — Ты одна?

— Уже одна, — облегченно вздохнула я. — Мне назначил свидание бывший муж, но я уже отстрелялась и нуждаюсь в утешении.

— Ко мне или к тебе?

— У меня мы уже были, так что давай поедем к тебе, — предложила я.

Небольшая квартира моего приятеля была обставлена со вкусом. Даже засушенные травы смотрелись естественно среди стен из неполированного дерева, а мебель была подобрана в «дикарском» стиле, хотя и была очень удобной.

В этот раз Михаил был так же великолепен, как и в предыдущий. А ведь мы тогда расстались, не предполагая следующую встречу! Теперь я даже начинала немного бояться, как бы меня не затянули эти отношения.

Когда мы, утомленные ласками, пили кофе на кухне, я рассказала Михаилу о трагедии в доме Воротниковых. Мой друг был потрясен, что такое еще возможно в наше время. Впрочем, профессионал тотчас же взял в нем верх, и Михаил начал рассуждать о тайных пружинах человеческой психики.

— Как бы там ни было, Светлану убили, — констатировала я. — Это злосчастное письмо, которое нашел муж, было от человека, шантажировавшего мою подругу. Больше всего на свете после хамов я ненавижу сплетников и шантажистов!

— Ненависть — это непродуктивное чувство, — начал поучать меня Михаил.

— Сердцу не прикажешь.

— Это как сказать, — покачал он головой. — Моя практика показывает, что очень даже прикажешь. Если уж не сердцу, то рассудку.

— Об этом мне и сестра все уши прожужжала, — отмахнулась я.

— Ну ладно, раз не хочешь меня слушать, полистай «Магду», там есть всякие тесты для женщин, может, что-нибудь тебе и откроется; подшивка на подоконнике. А мне нужно укладывать чемодан.

— Ты уезжаешь?

— К родителям в Астрахань на выходные. Хочешь — привезу мешок воблы.

— Предлагаешь заняться спекуляцией? — улыбнулась я, листая «Магду».

Пока Михаил занимался своими делами, я успела трижды протестировать себя по разным методикам. Сначала оказалось, что я существо нежное, глубоко ранимое и мало приспособленное к жизни. Потом выяснилось, что я, наоборот — нахрапистая женщина, которая не дает поблажки ни себе, ни окружающим. Третий тест показал, что я вполне могу претендовать на должность директора в каком-нибудь коммерческом предприятии.

«Наверное, истина где-то посередине, и я объединяю в себе все вышеперечисленные качества, — решила я. — Надо позвать Михаила, пусть по-научному растолкует мне этот симбиоз».

Я уже намеревалась кликнуть Мишу, как вдруг мне на глаза попался его паспорт. Краснокожая книжечка старого образца с серпастим-мол откастым лежала тут же, на подоконнике, рядом с подшивкой «Магды».

О, сейчас мы посмотрим, как выглядел мой любовник в шестнадцать лет! Я изучила фотографии молодого Михаила и решила, что с годами в его облике прибавилось мужественности: линии бровей стали острее, глаза — пристальнее, да и подбородок сделался волевым.