Седой скривился.

— Кошки-осетры. Наша продукция… Впрочем, об этом мы поговорим.

— А-а!! — неожиданно взвыл державший Леа лаборант. Его пальцы разжались, и он шарахнулся в сторону. Одна штанина у него была разодрана в клочья, на пол падали красные капли.

Леа не успела удивиться, как в руках магистра уже рычал и бился тот самый котенок.

— Нашелся, пролаза, — хмыкнул кто-то, и все разом заговорили.

— Настоящая рысь… Я не думаю, что это действительно так… Генетики из третьего отдела постоянно втирают очки… Жесткое излучение не способно произвести…

— Вот уродец…

— Побочный продукт, брак. Вместо котосетра — рысь.

— Нет, позвольте, животное необходимо исследовать. А что, если это реставрация?

— Ошибка производства!

— Хватит, — сказал магистр. — Девчонку вышвырните вон, а эту тварь киньте рыбам, пусть пообедают.

Неожиданно для себя самой Леа кинулась на магистра и заколотила его кулаками по груди.

— Не смейте! Отпустите его! Он маленький!

Опешивший магистр выронил рысенка, который не замедлил вцепиться в ближайшую ногу. Когда суматоха улеглась, магистр приказал:

— Обоих ко мне, там разберемся.

— Но с девчонкой как-то неловко. Это все-таки житель Города, — робко возразили белые халаты.

— Исполнять! — металлическим голосом рявкнул магистр.

А вскоре начались и долгожданные чудеса, хотя в этот момент Леа была менее чем когда-либо расположена встречаться с ними. Ее тащили по длинным запутанным коридорам, мелькали облупившиеся стены, тусклые лампы. Коридоры постепенно менялись. Облезлая штукатурка превратилась в ноздреватые каменные плиты, а выстланный пластиком коридор завершился винтовой лестницей, точь-в-точь как в старинном замке. Крутые ступени были вытерты почти наполовину и выкрошились, из всех уголков выползали бледно-зеленые пятна плесени. Однако освещалась лестница не трещащими смоляными факелами и не вонючими масляными светильниками, а вполне современными лампами дневного света. Леа вспомнила, что в седьмой секции стояли обычные, постоянно перегорающие. А здесь на лестнице…

И ее впервые пробрал озноб. Приключение переставало нравиться, она поняла, что попала в подземелья ратуши, откуда мало кто выходил. Да и тащили ее лаборанты как-то странно. Не то чтобы грубо, а равнодушно, словно деревянную.

Но главные неожиданности были впереди.

Массивная железная дверь, рыже-коричневая от ржавчины, распахнулась на удивление легко и бесшумно. Леа зажмурилась, когда в глаза ударил яркий, почти солнечный свет. Вместо закопченого сводчатого подвала, которым должна была закончиться лестница, она оказалась в большом белом зале, напоминавшем бассейн. Так это и есть зловещие подземелья ратуши?

— Рысь — в клетку, девчонку — в лабораторию, — распорядился магистр.

— У вас происшествие, магистр? — поинтересовался высокий худой человек в красной мантии. Его правая рука висела на перевязи.

— Слабо отработанная технология, — недовольно буркнул магистр. — Получили вместо котосетра и не решились сразу ликвидировать. Играли, ласкали… Рука не поднялась. Вы же знаете, советник, как я сентиментален.

— Ваше доброе сердце известно всем, — немного странным тоном согласился советник.

Леа выпучила глаза. Побитый советник, надо же! Их обычно из ратуши не выманишь, а тут руку сломали.

— Кроме того, мы надеялись использовать полученную удачную комбинацию генов в дальнейших исследованиях.