(режим рассказчика восстановлен)

Ракета спрыгивает с медвежьей спины. Не сбавляя хода, зверь врывается в разрушенный проход, круша все, что уцелело после взрыва.

Не выпуская меня, Грут следует за Ракетой сквозь развалины. Они пробираются через обугленные камни и покореженный металл, а впереди буйствует медведь.

– Где-то здесь должен быть выход или грузовая платформа, – говорит Ракета.

Не обращая на нас никакого внимания, мимо проносятся работники арены. Все вокруг затянуто дымом, с потолка сыпется крошка. Из полумрака возникает крупная фигура. Это гладиатор ши́арец в хромированном шлеме с забралом.

Ракета готов выхватить пистолеты, но ши́арец качает головой.

– С меня хватит, – хрипло произносит он. – Я на такое не подписывался. Просто ищу выход.

– Есть соображения, где он может быть? – спрашивает енот, демонстрируя открытые ладони в знак мира.

– Спущусь в подвал, – отвечает гладиатор. – Слышал, оттуда можно попасть в подземный Дайвтаун, а оттуда – в пустоши. Может, и правда.

– Удачи, – кивает Ракета.

– И вам того же, – хмурится ши́арец. – Ну и бардак. Полиция уже в пути, Корпус Новы тоже. Говорят, что даже Люминалы подтягиваются.

– Лучшие силы Ксарта? Ничего себе, – присвистывает Ракета.

– Лично я проверять достоверность не собираюсь, – говорит гладиатор, – и просто ускользну потихонечку. У вас другие планы?

– А то, – отвечает енот.

Ши́арец собирается было уйти, но останавливается.

– Вы вообще кто такие? – спрашивает он.

– Ракета и Грут, – говорит Ракета.

– Не слышал о таких.

– Эх, ну как всегда, – вздыхает енот.

Покачав головой, ши́арец скрывается в облаке дыма.

– Я есть Грут, – говорит Грут.

– Подземный город? – переспрашивает Ракета. – Нет, не стоит туда соваться. Даже если начнется погоня. Надо поскорее найти выход и добраться до космовышки.

Мы пробираемся дальше сквозь развалины. Ракета находит покореженный аварийный выход, ведущий в сырой колодец. В бетонную шахту доносятся отдаленные взрывы, крики и прочие звуки, сопровождающие беспредел в его пересмотренном понятии. Почти сразу же мы натыкаемся на прислонившегося к стене ксартианца в одежде торговца. Похоже, он приполз сюда в поисках убежища после того, как на него наступил убегающий медведь. Ракета решает взглянуть, можно ли чем-то помочь бедняге, но быстро понимает, что вмятину от медвежьей лапы нельзя просто взять и забинтовать.

– Я… я п-просто собирался р-расслабиться, – бормочет мужчина. – В-выпить, а может, п-поторговать…

– Чем ты занимаешься? – спрашивает енот, стремясь хотя бы словами отвлечь умирающего.

– Т-торгую з-зунками. Д-думал найти к-клиентов, а в-вот оно как обернулось. Х-хотел прикупить н-немного, с-скажем, ч-чуть больше, чем сорок семь, и ч-чуть меньше, чем сорок девять т-тонн зунков. Г-глупо, правда?

– Нет, – отвечает Ракета. – Честно говоря…

Но торговец уже мертв.

Ракета смотрит на Грута.

– Приятель, ты ведь понимаешь, что это? – спрашивает енот.

– Я есть Грут.

– Точно. Ирония судьбы.

Пятнадцать минут мы лезем через колодец к космовышке, соблюдая все меры предосторожности. Воздух по-прежнему задымлен, до нас еще доносится шум и звук сирен. Снаружи слышны характерные сигналы флаеров Корпуса Новы и «скорой помощи». Мы проходим мимо группы людей, которые не обращают на нас никакого внимания.

Они лишь хотят убраться подальше от бара, а возможно, и подальше от Ксарта.

Ракета пытается открыть люк, ведущий на взлетно-посадочную платформу, но тот заперт из соображений безопасности.