Граф хмыкнул.

— Моя милая! Ты бесподобна.

Его губы стали более настойчивыми, более требовательными.

И когда Орлена еще теснее прижалась к нему и граф ощутил отклик не только ее рта, но всего ее тела, он поднял девушку на руки.

Долгое, долгое время спустя тихий голос прошептал у его плеча:

— Я люблю… тебя!

— Я не в силах выразить словами мою любовь к тебе, моя обожаемая женушка! — ответил граф. — Но скажи, дорогая моя, я подарил тебе музыку?

— Это была божественная музыка, более чудесная, чем я представляла себе возможным, — ответила Орлена.

Губы графа скользнули по ее лбу, а затем он поцеловал ее глаза.

— Ты должна сыграть мне эту мелодию, чтобы я никогда не смог забыть самую прекрасную ночь в моей жизни.

— Это была не… мелодия, — ответила Орлена, дрожа от прикосновения его руки.

Граф ждал, и она объяснила:

— Это была… рапсодия бурного, неописуемого восторга, потому что именно это ты… подарил мне. Это то, что поет в моем сердце.

— И также в моем, — ответил граф. — Рапсодия любви, моя драгоценная, которая будет с нами отныне и навсегда.

Затем он снова целовал ее, и только музыка их счастья гремела в темноте вокруг них.