Своего непосредственного начальника Ольгу Николаевну я обычно видел в странном ракурсе. Ее стол стоял у окна. У нее было неважное зрение, и она не любила сидеть на стуле. Она ставила одно колено на стул, поставленный боком, и сильно пригибалась, чтобы разглядеть детали на чертеже. Поэтому, когда я поворачивался к ней, я видел пышные ягодицы, а когда задавал вопрос, из за этих форм появлялись очки в широкой оправе и я слышал: «Подойдите ко мне, мне трудно вставать, а то все эти листы рассыпятся».

Этот ракурс моей начальницы находился как раз напротив входных дверей. Лидия Федоровна, которая, как было известно, не отличалась изысканностью речи, часто говорила мне: «Ты бы, Саша, побеседовал со своей шефиней, намекнул бы ей что ли, а то выходит неудобно. Институт у нас солидный. Приходит заказчик в приемную, тут распахиваются двери, и что же он видит в них? Интелектуальные и глубокомысленные физиономии проектантов? Напряженную атмосферу создания нового проекта? Нет! Он видит огромную жопу. Может быть ей какой нибудь специальный стул сделать, если она не может на этом сидеть». Я, конечно, этот пикантный вопрос с Ольгой Николаевной не рискнул обсуждать.

Все эти люди были моим руководством. Они давали мне работу, они выбирали мне объекты для проектирования, им я отчитывался о своих достижениях, от них выслушивал нотации в случае отсутствия достижений, они принимали у меня готовую работу, они отправляли меня в командировки.