Либо он не в состоянии уклониться от выполнения прихотей синьорины ди Рини, или же получает еще большее удовольствие, оставаясь с ней в палаццо.
— О, я не могу лишать вас компании, — выговорила она, чувствуя, как невольно бледнеет. Восхищение, сквозившее в его глазах, не скрытых темными очками, можно было расценить однозначно. Оно было столь откровенным, что у нее даже промелькнула мысль: не от него ли те розы. — Удачная была вечеринка, не так ли? — добавила она, не в силах больше ничего придумать.
— Вам так показалось? — Он передернул плечами. — Бьянка хорошая хозяйка, и с ее гостями не бывает скучно. — Он посмотрел на ее стакан. — Что вы пьете?
— Кампари с содовой, захотелось попробовать.
— Вам нравится?
— Нет.
— Тогда возьмите холодный лайм с содовой — что-то мне подсказывает, что вам такое сочетание придется по душе.
Он подозвал официанта, и тот принес новые напитки. Она понятия не имела, что он заказал для себя, но оказалось, официант превосходно знал его вкус, поставив перед ним запотевший высокий бокал с кубиками льда.
— Какие планы на сегодня? — спросил Эдуард после того, как Кэтлин одобрила его выбор. — Вы разработали какой-либо план или просто лентяйничаете поначалу?
— Это мой первый свободный день, — поправила она его, — вчера я была должна нанести визит в палаццо ди Рини.
— Боюсь, с весьма незначительным результатом… за исключением того, что Паоло был поражен вашими ирландскими глазами. — Он нагнулся, и она поняла, что на сей раз он восхитился красной розой, прикрепленной к ее платью… А поскольку она была в белом платье, эффект был чарующий. — А, — воскликнул он, — кто-то послал вам розы утром, не так ли?
Она вновь покраснела.
— Смешно, но я понятия не имею, кто их послал. При них не было карточки.
— Правда? Мы все, конечно, ценим красные розы, однако, если бы со мной посоветовались, я бы подобрал для вас нечто менее нарочитое. Может, белые розы… или полураспустившиеся бледно-розовые. — Его глаза, такие темные и глубокие, производившие странное магнетическое воздействие, глядели на нее с задумчивостью. — Для меня вы как… полураскрытая роза… роза в бутоне! Точно, я бы послал вам розы в бутонах!
Кэтлин охватило какое-то странное разочарование — в действительности ей не верилось, что это Эдуард послал розы, но она не знала больше никого в Венеции, кому могла бы приписать это деяние, и все же втайне была склонна поверить, что это мог быть Морок. Совершенно ясно, что он человек не бедный и, вероятно, цветы для него сущие пустяки — он, возможно, посылает их охапками хорошеньким девушкам, хотя и в это ей почему-то не вполне верилось. Но если это был не Морок, то кто? И тут к ее разочарованию добавилось отвращение. Не граф ли? О нет, не он! Тот, кто был так связан с Арлетт, что ей пришлось исчезнуть, — Кэтлин начинала в это верить.
— Что-то вы выглядите озабоченной, — обратился к ней Морок, не отводя внимательного взгляда, — что-то не так? Вас беспокоит, как бы не разочароваться в неизвестном поклоннике, когда в конце концов его личность раскроется? — И насмешливо-смущенное выражение промелькнуло в его взоре.
— О нет! — воскликнула она, подумав, как легко ей было с ним какой-то миг, а после возникло впечатление, что он просто над ней потешается. — Да, собственно, я и не думаю, что розы были для меня, вероятно, это была ошибка.
— Они разве не были адресованы мисс Кэтлин Браун? — скорее констатировал он, чем вопросил. |