Шаманы не могли быть эгоистами. Они должны были всегда выказывать уважение и почет элементалям, смиренно просить их о помощи и с благодарностью принимать эту помощь, когда ее оказывали. Но кроме того на них возлагалась обязанность защищать мир ото зла, и если причиной этого зла становился неуправляемый элементаль – что ж, дальнейшие действия были ясны. И, очевидно, в Запределье таких элементалей нашлось более чем достаточно.

Аггра ввязалась в бой с такой уверенностью, словно делала так десятки, или, может быть, даже сотни раз. Ее совсем не радовала эта задача, но орчиха, не колеблясь, защищала и себя, и Тралла – даже если ей и хотелось поступить иначе. Тралл подумал, что та битва была мучительной: шаманам пришлось использовать мощь здоровых элементалей, чтобы сразить их порочных… братьев? товарищей? Тралл не знал, как еще их назвать. Но он с болью наблюдал за происходящим. В глубине сознания орка снова и снова всплывала мысль: «Неужели это – будущее элементалей Азерота? Неужели я ничего не могу сделать, чтобы предотвратить его?»

Тралл повернулся к Гейе, чтобы ответить на ее вопрос.

– В юности, когда я учился у Дрек’Тара, то вступил в контакт со стихиями, – начал он. – Я ничего не ел и не пил целый день. Дрек’Тар отвел меня в определенное место, и там я ждал, пока стихии не подошли ко мне. Я задал каждой из них вопрос – он был частью моего испытания – и поклялся служить им. Это было… невероятно.

Аггра и Гейя переглянулись.

– Это хорошо, – проговорила Гейя, – хотя и не похоже на традиционный обряд посвящения. Дрек’Тар сделал все, что мог, находясь в крайне сложных условиях. Он являлся одним из немногих оставшихся шаманов, и, когда ты к нему пришел, клан Северного Волка был слишком занят вопросом простого выживания. Потому-то ему и не удалось подготовить для тебя традиционное задание по поиску видений. Ты хорошо справился сам, Го’эл, даже невероятно хорошо. Но, возможно, сейчас, когда ты вернулся в родные края, чтобы учиться, пришло время провести для тебя настоящий ритуал.

Аггра кивнула. Она выглядела опечаленной и не смотрела на него со свойственным едва скрываемым презрением. Более того, орчиха, казалось, почти начала его уважать, если Тралл правильно читал язык ее тела.

– Я сделаю то, что должен, – согласился Тралл. – Ты считаешь, что у меня не получается узнать то, зачем я пришел сюда, потому что я не проходил именно этот обряд?

– Поиск видения нужен для того, чтобы узнать самого себя, – пояснила Аггра. – Возможно, именно это тебе необходимо, чтобы быть готовым принять новое знание.

Траллу стоило большого труда сдерживаться и не обижаться даже на малейшие ее замечания.

– Я сделал больше многих и всего добился сам, – холодно заметил он. – И думаю, я уже достаточно про себя узнал.

– И все же могучий Раб не может найти то, что ищет, – слегка поддразнила его Аггра.

– Прекратите, оба, – Гейя говорила мягко, но хмурилась. – В наших мирах достаточно хаоса и без двух вечно подкалывающих друг друга шаманов. Аггра, ты всегда говоришь то, что думаешь, и это хорошо. Но, возможно, тебе стоит поучиться время от времени держать язык за зубами. И, Го’эл, ты ведь наверняка признаешь, что любому, даже вождю Орды, будет полезно узнать себя чуточку получше.

Тралл слегка нахмурился.

– Прошу прощения, бабушка, Аггра. Я раздосадован, потому что наше положение отчаянно, а я пока ничего не могу сделать, чтобы это исправить. Но, вымещая свою злость на тебе, я ничего не изменю, – Аггра кивнула. Она казалась раздраженной, но Тралл каким-то образом почувствовал, что на этот раз девушка злилась не на него.