Но ничто из этого не было столь же чудесным, как то, частью чего он становился сейчас… и он был благодарен за то, что он и все остальные справились.

А там, много лет назад, Джерод Песнь Теней руководил церемонией куда более суровой, чем проходила на острове. Те, кто теперь представлял лидеров воинства, а также союзников, были готовы услышать приговор.

Солдаты вытолкнули вперед подсудимого. Его рот был заткнут простым обрывком ткани, а вот руки, не позволяя двигать ими, удерживали за спиной металлические путы. Невидимые заклинания, наложенные Малфурионом и остальными чародеями, гарантировали, что ужасный инцидент на озере не повторится.

Встав в центр круга, сформированного обвинителями, Иллидан с вызовом смотрел своими прикрытыми повязкой чудовищными глазами на стоящего перед ним. Один из солдат осторожно вытащил кляп.

– Иллидан Ярость Бури, – начал Джерод, который теперь был совсем не похож на простого капитана стражей, коим когда-то являлся. – Долгое время ты доблестно сражался вместе с другими против зла, вторгшегося в наш мир, но, к сожалению, ты также не единожды доказывал, что представляешь угрозу для собственного народа!

– Угрозу? Я единственный, кто видит правду! Я планировал наше будущее! Я спасал нашу расу! Я…

– Напал на тех, кто был с тобой не согласен, и убил многих из них. Ты воссоздал то, что следовало предать забвению!

Иллидан сплюнул.

– Вы все будете молиться мне, как богу, когда демоны вернутся! Я знаю, как они мыслят, как действуют! В следующий раз изгнать их не удастся! Вы должны сражаться с ними так, как сражаются они сами! И лишь я обладаю этим знанием…

– Нам будет лучше без таких знаний, – Джерод посмотрел вокруг, словно выискивая кого-то. По-видимому, не найдя его, предводитель ночных эльфов вздохнул и продолжил: – Иллидан Ярость Бури, поскольку эта участь выпала мне, я могу вынести тебе только один приговор! Мне тяжело это говорить, но настоящим я объявляю, что ты будешь предан смерти…

– Как оригинально, – усмехнулся чародей.

– Предан смерти через…

– Джерод… прости, что задержался, – позади Иллидана появилась знакомая фигура. – Я еще могу взять слово?

Закованный в броню ночной эльф кивнул почти с благодарностью:

– Ты имеешь на это такое же право, как и я.

Малфурион обошел своего брата. Взгляд Иллидана следил за ним, когда друид встал между чародеем и солдатом.

– Мне жаль, Иллидан.

– Ха!

– Что ты хочешь сказать, мастер Малфурион? – настойчиво спросил Джерод.

– В том, что мой брат рассказывает о Пылающем Легионе, есть доля правды, Джерод. Они могут вернуться.

– И потому ты хочешь, чтобы мы забыли о его преступлениях и о том, что он опасен?

Друид покачал рогатой головой:

– Нет.

Он взглянул на своего близнеца, на вторую половину самого себя, а затем на Тиранду, которая стояла на самом краю круга вместе с Майев и Шандрисой. Она оставалась рядом с друидом все время, пока он страдал из-за того, что должен был сделать. Верховная жрица поддержала его решение, но это не облегчило боль друида.

– Нет, Джерод, – повторил Малфурион, собравшись с духом, – нет. Я хочу, чтобы его посадили в темницу… даже если это означает, что он останется там на десять тысяч лет… если потребуется…

Когда собравшиеся внезапно разразились изумленными криками, Малфурион закрыл глаза и попытался успокоиться. Теперь, когда он узнал о Красе и Ронине, у него были свои подозрения насчет будущего. Друид молился, что принял верное решение.