|
Из окна верхнего этажа были видны Намурские ворота и входившие в них раненые, которые добирались сюда всю ночь. – Пойду за медицинской сумкой, – произнесла Кэтрин побелевшими губами. – Их наверняка мучит жажда. – Энн взглянула на детей, ухватившихся за ее юбку. – А ты молодец, Молли, первая заметила солдат. Можно, я возьму твою тележку, Джеми, и вывезу на улицу ведра с водой? Мальчик важно кивнул. – Мадам, я с вами, – сказала Элспет. – У меня шесть братьев, и я умею перевязывать раны. Остальные слуги тоже выразили желание помочь. Энн приказала детям оставаться в доме с поваром. Эми же, которая была старше и настойчивее, даже не стала спрашивать мать, а просто присоединилась к Энн, которая везла небольшую тележку с ведрами. Кэтрин хотела было отправить ее обратно домой, но потом раздумала. Девочка привыкла к виду страданий. К тому времени, когда они добрались до рю де Намур, улица превратилась в импровизированный госпиталь. Одни раненые шли пешком, других везли на повозках. Жители Брюсселя и приезжие высыпали на улицы и трудились рука об руку, чтобы как то облегчить страдания людей. Одни провожали раненых на их квартиры, другие несли покрывала, тюфяки и зонтики, чтобы прикрыть раненых от жаркого солнца. Кэтрин заметила, как у одного из домов монахиня и весьма сомнительного вида девица приводят в чувства молоденького бельгийца, который потерял сознание. Аптеки бесплатно отпускали лекарства. Кэтрин пригодился ее опыт в Пиренейской кампании. Она обрабатывала и перевязывала не очень тяжелые раны и после целого дня напряженного ожидания и неизвестности радовалась возможности заняться хоть каким то делом. Поскольку Эми отлично справлялась с раздачей воды раненым, Энн стала записывать последние слова умирающих, обращенные к их родным и близким. Кэтрин как раз извлекала из окровавленной, искалеченной руки кусочки ткани и золотой тесьмы, когда знакомый голос с шотландским акцентом произнес: – Я так и знал, детка, что вы здесь. Кэтрин подняла голову и увидела своего старого друга, врача Яна Кинлока, В его волосах появилась седина, рубашка была в крови. – Я знала, что вы не поленитесь приехать из Лондона, чтобы увидеть новую бойню, – ответила она дрогнувшим голосом. – Слава Богу, что вы здесь, Ян. С этим сержантом мне не справиться. Кинлок опустился рядом с ней на колени и стал осматривать рану. – Вам повезло, сержант. У вас две пули в руке, но кость не задета, так что в ампутации нет необходимости. Кэтрин, подержите его, пока я извлеку пули. Он достал из сумки инструменты. Кэтрин взяла раненого под руку. Тот судорожно вздохнул, лицо его покрылось потом, но он ни разу не дернулся, пока врач трудился над ним. Когда операция закончилась, Кэтрин протерла губкой его лицо, а Ян перевязал рану. – Я так благодарен вам, – проговорил сержант с сильным ирландским акцентом. Здоровой рукой он помог себе сесть. – Если вы все сделали, сэр, я пойду дальше. – Идите, сержант. Вы направляетесь в госпиталь, устроенный у ворот? Ирландец покачал головой: – Обо мне есть кому позаботиться. Не знаю, кто они, не понимаю их языка, но относятся там ко мне, словно к принцу. Не успел он сделать и нескольких шагов, как его подхватил под руку пожилой священник, помогая идти. Неожиданно потемнело, хотя вечер еще не наступил, и, подняв голову, Кэтрин увидела, что небо все в тучах. У горизонта сверкнула молния, поднялся ветер. Сейчас начнется гроза! Господи, только этого нам не хватало! – Пошли быстрее. Хорошо, что устроен палаточный госпиталь. – Ян собрал свои инструменты. – Этим беднягам хоть будет где укрыться. Улица быстро пустела. Первые раненые уже получили помощь или были отправлены в госпиталь. Через полчаса вернулась Энн, едва держась на ногах от усталости. |
