Люди, не скупясь, платили деньги и осыпали ее комплиментами. Ей очень хотелось поверить, но каждый раз темный занавес неизменно опускался, отсекая ее от всего мира.
"Господи, неужели они не понимают, что нагло обмануты? О какой красоте идет речь? Они просто издеваются надо мной!"
Среди праздношатающихся оказался владелец художественной галереи. По достоинству оценив работы Алетт, он, как и все остальные, посоветовал выставлять их на продажу.
- Я всего лишь любитель, - возразила Алетт и наотрез отказалась продолжать разговор. К вечеру она собрала выручку, положила в конверт и вручила пастору Селваджо. Сумма оказалась так велика, что Фрэнк удивленно покачал головой.
- Благодарю вас, Алетт. У вас действительно редкостный дар. Что может быть лучше, чем нести людям радость и красоту?
"Ты слышишь, мама? Слышишь?"
***
Бывая в Сан-Франциско, Алетт подолгу бродила по залам музея современного искусства и музея Де Янга, изучая коллекции американской живописи. Там она часто встречала молодых художников, увлеченно писавших копии знаменитых шедевров. По-видимому, это были студенты многочисленных художественных студий и школ. Как-то ее внимание привлек молодой человек лет тридцати, светловолосый и стройный, с мужественным умным лицом и проницательным взглядом больших ясных глаз. “Петуньи” Джорджии О'Киф его кисти казались едва ли не лучше оригинала. Заметив, что Алетт наблюдает за ним, художник вежливо кивнул:
- Привет.
Теплый, глубокий голос цвета гречишного меда.
- Здравствуйте, - робко пролепетала Алетт. Мужчина кивком показал на картину, над которой работал.
- Ну, как по-вашему?
- Bellissimo! Это действительно великолепно! - выпалила она и насторожилась, ожидая, что внутренний голос язвительно добавит: “Для жалкого любителя”.
Но ничего подобного не случилось. Алетт удивленно моргнула.
- Это действительно великолепно, - тупо повторила она.
- Рад слышать, - улыбнулся молодой человек. - Кстати, меня зовут Ричард, Ричард Мелтон.
- Алетт Питере.
- Вы часто сюда приходите?
- Si. Как только выдастся свободная минутка. Я живу не в Сан-Франциско.
- Где же в таком случае?
- В Купертино.
Никаких “Это не твое собачье дело” или “К чему вам знать?”. Просто “В Купертино”. Что это с ней творится?
- Знаю. Милый маленький городок.
- Мне он тоже нравится.
Не “Какого черта вам кажется, что это милый маленький городок?” или “Что вам вообще известно о милых маленьких городках?”, а всего лишь “Мне он тоже нравится”. Чудеса!
Ричард встал и принялся складывать мольберт.
- Я проголодался. Вы позволите угостить вас ленчем? В кафе музея прекрасно кормят. Лучше, чем в любом ресторане.
Алетт почти не колебалась. Обычно она холодно отвечала, что не обедает с незнакомыми людьми, или отделывалась грубостью, но на этот раз с готовностью кивнула:
- Va bene. С удовольствием.
Такого с ней еще никогда не бывало. Воздух, казалось, пронизали тонкие золотые нити, в душе звучала неслышная для посторонних музыка, и мрак сменился безоблачной голубизной. |