– Родди едет со мной, – сказал Джаг, как только они уселись. – Он умеет водить машину, прекрасно стреляет и может передвигаться по пустыне без противогаза. Скажи, обладаешь ли ты какими‑то качествами, которых нет у него?

– Я... я тоже умею водить машину, но это уже дублирование... – ответил Кузнечик и умолк.

Тишину разорвал громкий голос Джага:

– Это все?

Армиан обхватил голову руками, безнадежно роясь в памяти в поисках того, что продвинуло бы его вперед. От напряжения мысли его впалые щеки втянулись еще больше, придав скулам погребальный вид.

– Ты стреляешь? – поинтересовался Джаг.

– Не очень хорошо...

– Может, ты умеешь драться?

– Такое мне даже в голову не приходило.

– Чем ты занимался раньше?

– Когда раньше?

– До всего этого... Когда здесь еще колосились хлеба, зрели фрукты...

– Слушал, смотрел, учился, пытался поделиться знаниями, которые накопил... Не будучи способным к тяжелым работам, я учил детей в школе.

Глаза Джага загорелись интересом.

– Ты умеешь читать?

– Это, пожалуй, единственное, что я умею хорошо делать. Когда я был маленький, дети относились ко мне не очень дружелюбно, и я уединялся с книгой, мечтал... Я читал все, что мне попадалось под руку: сказки, научно‑популярные журналы, романы... Можно сойти с ума от того, о чем любили писать предки.

– Ты мог бы научить читать?

– Я научил читать всю детвору двух баз.

– А взрослого человека?

Армиан выпрямился на стуле и растерянно взглянул на собеседника.

– Ребенок или взрослый, какая разница? Научиться можно в любом возрасте.

– Это... Это я говорю о моем друге Кавендише, – торопливо произнес Джаг. – Он делает вид, что умеет читать... Человек он чувствительный, и я не хочу задевать его самолюбие. Ты думаешь, что смог бы чему‑нибудь его научить?

– Нужно иметь элементарное желание. Хотеть, это уже почти знать.

– В таком случае, договорились, – сказал Джаг, вставая. – Ты едешь со мной.

– Это... это правда? – пробормотал Армиан, распрямляя, словно складной метр, свое бесконечное тело.

– Выезжаем завтра на рассвете. Сегодня вечером соберемся, чтобы подготовить все необходимое в дорогу.

– А если не вернемся? – спросил Армиан.

Джаг пожал плечами.

– Я уверен, что вернемся, – сказал он. – В противном случае, все окажемся в лучшем из миров, и у тебя будет вечность, чтобы выполнить свое обещание.

* * *

Как было условлено, вечером они собрались, чтобы выработать план действий. Каждый высказал свое мнение по различным вопросам и составил список вещей, которые считал необходимым взять с собой.

После этого мужчины разошлись, готовясь каждый по‑своему прожить до рассвета. Возможно, предстоящая ночь была для кого‑то из них последней...

Джаг чувствовал себя в лагере совсем одиноким, поскольку вообще не привык жить в коммунах.

Он подошел к сторожевой вышке и по лестнице поднялся на смотровую площадку. Сняв с крючка бинокль, он приставил его к глазам и навел на линию танков.

Несмотря на предупреждение Дана, Джаг был просто поражен тем, что бинокль позволяет видеть ночью, как днем. В течение нескольких часов он не отрывал глаз от бинокля, но не обнаружил никакой активности в южном секторе. Однако главный сюрприз был впереди.

Разочарованный, Джаг возвратился в свою комнату во власти самых безумных предположений.

Погруженный в свои мысли, он разделся в полной темноте, так как не хотел понапрасну расходовать электроэнергию. Вдруг инстинкт предупредил Джага о присутствии в комнате постороннего человека.