— Видел на карте.

— Это довольно далеко. Там дорог практически нет. Туристы, байдарочники, нашли тело на песке. Вот ведь уроды, — продолжал следователь. — Мы к нему еле-еле подобрались. Хорошо еще, опера смогли лодку резиновую организовать, а то бы лежать вашему Коршу до самой зимы. Старик нам подкинул работы. Был бы труп как труп. Ну, утонул, бывает. Так и плыви себе в Ладогу, всплывай на том берегу, на земле областного управления. Огнестрельное ранение в грудь. Навылет. В принципе мог бы выжить. Он был еще жив какое-то время. Его застрелили и сбросили в реку, так он выбрался на берег, но уже не встал. Здоровый старик. Ни документов, ни денег, ни часов. Причем след от часов на руке остался. Наверно, часы были именные. Или просто дорогие. Костюмчик спортивный на нем был дешевый, отечественный. Кеды. И кругом остатки строительного мусора, во всех складках, карманах, в кедах, даже во рту — крошки цемента, щепки, штукатурка, обрывки обоев. Почему я и обрадовался, когда вы сказали, что пропал строитель. Там же на песке были цифры. Он пытался написать ваш телефонный номер, но последнюю цифру не успел. Вот так.

— А когда… Впрочем, какое это имеет значение, — сказал Ян. — Надо, наверно, родственникам сказать. Я даже не знаю, кто у него остался.

— Никто не заявлял о розыске, — нахмурился следователь. — Дело возбуждено по факту обнаружения трупа.

— Какой черт понес его на эту Валогу… Кто это мог сделать…

— Это вы меня спрашиваете? — усмехнулся следователь. — Это я должен спросить вообще-то.

— Да я не в том смысле, — сказал Ян. — Я просто удивляюсь. Потому что тот, кто это сделал, уже покойник, понимаете? Его же достанут хоть в Австралии. Как только все узнают, что старика убили… Я могу сказать его друзьям?

Следователь сделал предостерегающий жест:

— Нет. Сначала мы с ними поговорим. Вы могли бы составить список его знакомых?

— Мог бы. Но это будет большой список.

— Мне хватит человек десять для начала. Вот вам бумага, пишите. Прямо здесь. Что вас смущает?

— Меня удивляет, что старика никто из ваших не опознал, — сказал Ян, выписывая на оборотной стороне какого-то бланка фамилии наиболее известных учеников, клиентов и приятелей Корша. — У него целая толпа знакомых в милиции. Все же занимаются самбо, все его знают.

— Ну, самбо сейчас почти никто не занимается, — заметил Магницкий. — Сейчас все даже теннис позабросили и встали на горные лыжи. Ну и дзюдо, естественно. А что, Корш был настолько известным тренером? Я вижу, вы записываете к нему в друзья таких людей…

— Это только десять самых-самых. И еще каждый из них вам назовет по десятку. Говорю вам, старика знают все.

— Напишите там еще его домашний адрес. Не место прописки, а где он реально жил. Он один жил, похоже?

— Один, — сказал Ян. — Чаще всего один.

— Какое-нибудь личное имущество Корша находится в бассейне? Сейф, документы, компьютер?

— Что вы, какой компьютер? Он и на калькуляторе не мог считать… Имущество? В гараже остался «Вольво» гоночный, техпаспорт на его имя. Но на нем вся команда ездила вообще-то. По доверенности.

— Передайте команде, чтобы больше не ездила, — усмехнулся следователь. — Со смертью доверителя доверенность теряет силу.