Ее острый язычок скользнул между его зубов и не дал закончить очередную инструкцию. Машина дернулась и заглохла, а Вероника все не отрывалась от него.

Ян Стрельник не любил целоваться, особенно в машине. Особенно, когда был влюблен в одну женщину, а целоваться приходилось с другой. Но эта другая была такой непосредственной, и такой пылкой, и так зажмуривалась от удовольствия и чуть постанывала, а что вытворял ее язычок…

— Так, что дальше? — невозмутимо спросила она, выпустив его и вернув руки на руль.

— Можно попробовать проезд перекрестков, — неуверенно сказал Ян. — Только ты соберись.

— Это ты соберись, — улыбнулась она. — Жалко, ты не видишь, какие у тебя сейчас губы. Красные и дрожащие. Жутко эротично. Обязательно отпусти усы. Нельзя ходить с такими губами. Я же не могу смотреть на дорогу. Думаю только о твоих губах.

— Отставить разговорчики, бабуся. Никогда не думай за рулем. Все внимание на дорогу. Следи сразу за двумя светофорами. За ближним и за дальним, на следующем перекрестке, чтобы зря не разгоняться. Поехали. А поворотник кто будет включать?

— Так нет же никого! Какой зануда.

Они благополучно добрались до Садовой, и Ян попросил ее остановиться у аптеки. Когда он вернулся, она насмешливо спросила:

— Что, за валидолом ходил?

— Почти угадала, — сказал он. — Поехали. За первым светофором поворот налево. Выезжаешь на перекресток и спокойно всех пропускаешь, потом быстро уезжаешь.

Она выполнила все почти безукоризненно, только после поворота оказалась на встречной полосе. Ян успел резко дернуть руль к себе, и машина увернулась от черного «мерса». Завизжали чьи-то тормоза, еще чьи-то, и еще. Вероника, почуяв неладное, газанула испуганно, и «Вольво» испарился с перекрестка.

— А вот здесь я живу, — сказал Ян.

— Ой, я так устала, — простонала она. — Может, посидим у тебя, кока-колы попьем?

— Не насиделась?

— Ну, полежим тогда, — сказала она просто. — Так хочется ножки протянуть. Загонял ты бедную старушку.

Поднимаясь по лестнице, Вероника обняла его за талию.

— Как я устала, как устала, — приговаривала она.

— Я тоже просто как лимон выжатый, — сказал он, отпирая дверь. — С таким контингентом ездить никаких нервов не хватит. Посиди пока здесь. В холодильнике остатки вина, остатки минералки. Можешь смешать себе коктейль, сегодня ты за руль уже не сядешь.

— А ты?

— А я в душ.

— Нет, а за руль сядешь? На тебя разливать?

— Разливай, — решил он. — Выпью. Тем более, повод есть.

— Какой повод?

— Да знакомого моего убили. Хороший повод выпить.

— Дурак. Я думала, ты за знакомство хочешь…

— Одно другому не мешает.

Стоя под холодной струей, он слышал, как она смеется, читая вслух его записи на Стене Мудрости.

«Фига о вкусной и здоровой пище. Пельмени Холостяцкие. Взять пачку пельменей и положить в холодильник. Холодильник отключить. Через день включить. Через неделю достать пачку, утоптать ее в кастрюлю и залить кипятком. Поставить на медленный огонь и включить телевизор. По окончании футбольного матча содержимое кастрюли расчленить на порции по количеству гостей. Перед тем, как подавать на стол, приготовить надежное укрытие для повара…»

— Пусти меня, — она распахнула дверь и вошла в ванную с двумя чашками. — Вот, не нашла другой посуды. Хочешь?

— Хочу, конечно, хочу.