Слова влетали в одно ухо и вылетали в другое. Кажется, священник рассказывал о кознях Глоя и терпении Ио, который всё ещё не прибил всех людей за слабохарактерность и тупость.

Но вот и конец.

Сердце вновь забилось пойманной птицей.

Сейчас, сейчас всё случится! Может, сбежать? Ведь Свен-жених — это одно, Свен-муж — это другое? Он меня на кухне запрёт, нет, в спальне, обрюхатит и запретит все былые начинания. А то ещё и поколотит, если слово поперёк скажу. Снова начнёт затыкать рот, права качать. Вдруг вся культурность слетит? Страшно! Жена ведь собственность мужа. Есть, конечно, контракт, честное слово, но никакой же соцзащиты!

Сидела и кусала губы, пока певчие по очереди славили оба обличия Ио.

Затем священник потребовал тишины и пригласил нас со Свеном на помост.

Ага, тут жених уже имел право подать руку невесте, чем я бессовестно воспользовалась, буквально повиснув на Свене.

Бог ты мой, да он вымылся! Пахнет приятно, даже подмышками. «Перевоспитала», - с гордостью подумалось мне.

Медленно, понимая, опозорюсь, от сплетен не отмоюсь, поднялась на помост и вслед за Свеном приложилась к руке священника. Далее — благословение, оглашение и нудный рассказ о трудностях брака.

Я всё крепче сжимала ладонь Свена, гадая, упаду в обморок или нет. Не от чувств, и не от происков ведьмовской крови — банальной жары. Духота в храме стояла невообразимая. Веер бы. Но чего нет, того нет, будем использовать жениха.

Терпеливо признала, что да, хочу замуж за этого мужчину. Силой не волок, ответственность сознаю. Столь же терпеливо позволила себя обрызгать водой и опустилась на колени перед Ио. Молиться особо не умела — так, бубнила себе под нос.

Потом священник соединил наши руки и зачитал пожелания брачующимся. Некоторые оказались весьма пикантными, вроде: «Пусть же семя мужа произрастёт в жене и принесёт богатые плоды. Чем обильнее, тем любезнее Ио. Да не иссохнет источник жены, да не оскудеют закрома мужа». А ещё бог, церковь!

Далее клятва. Её я зазубрила накануне, благо текст достали. Свен отныне мой кормилец, господин, свет очей и отец потенциальных детей, другим отдавать эти качества — ни-ни, Ио покарает! Магу же надлежало оберегать меня, наставлять и способствовать продолжению рода, а не под чужие юбки лазить. Прямым текстом этого не говорилось, но из намёков понятно.

Традиционное двойное «Беру», и священник откидывает вуаль, чтобы Свен полюбовался приобретением. Отныне ему решать, в паранджу меня закутать или простоволосой гулять отправить.

Массивное кольцо сменяет помолвочное, которое передаётся на вечное хранение мужу: чтобы потом дочери отдать. Свеново кольцо полагается сыну. Вот так и создаются семейные реликвии.

Обручальное кольцо тут широкое, напоминает перстень, и обязательно с монограммой Ио и полоской серебра посредине. Снять такое проблематично. Кажется, или они делаются на полразмера меньше, чем нужно? С намёком: брак нерасторжим, колечко не выбросишь.

Далее поцелуй. Ба, не один — на все четыре стороны света. И то, что с замиранием сердца, азартным блеском в глазах ждут все дамы, особенно одна бледная немощь из свиты градоправителя, — полёт шарфика. Свен не торопится, нарочито медленно развязывает узел, сдёргивает холодящую кожу материю и бросает с помоста.

Ой, да это же цирк! Смертельный номер!

Отпихивая друг друга, женщины бросились в битву за шарфик. Выиграла самая сильная.

«Моя, — между тем шепнул на ухо Свен и усмехнулся. — Кончились твои капризы».

Мне стало не по себе от его слов. Бросила подозрительный взгляд на… мужа. Да, Свен теперь мой муж. Со всеми вытекающими. В средневековом мире это… Нерадостно, в общем. Вот и Свен стоит, посмеивается, довольный.