– Предполагаю обледенение штока пневматического привода и примерзание самой торпеды к кожаной муфте. Разрешите проверить визуально и привести в боеготовое положение вручную?

– Отставить! Поздно метаться, раньше надо было думать! Отбой бортовым!

– Есть «отбой бортовым».

– Носовые, пли! Погружение! Принять главный балласт.

Избавившись от тяжёлого, смертоносного груза, лодка вздрогнула и вздохнула с облегчением. Её острый, продолговатый нос, похожий на лисий, показался из под волн, словно принюхиваясь, но через секунду забортная вода вспенилась, хлынула в балластные цистерны, и он снова скрылся в смолистой зыби, прорезая пучину, как ножом, укрывая под водной гладью тщедушного «Давида», бросившего вызов «Голиафу».

– Лодка погружается. Глубина перископная.

– Выровнять дифферент. Держать перископную глубину.

– Дифферент ноль!

– Так держать! Малый вперед!

«Волк» бесшумно резал ночное море. Стрелка секундомера в руке старшего офицера неторопливо прогуливалась по циферблату.

– Ну же! Ну!..

– Всё. Время вышло… Промазали, – бесцветно произнёс Бахтин, выключая секундомер.

Взрыв, прогремевший впереди, отдался в подводной лодке так, будто снаружи по корпусу ударила крупная волна.

– Ура а а! – ликующе метнулось по отсекам.

– А где второй взрыв? И почему первый с таким опозданием? Что случилось? – Мессер непонимающе посмотрел на помощника, словно тот что то знал, но утаил.

Бахтин пожал плечами.

– Нет, так дело не пойдёт, – фыркнул Мессер. – Поднять перископ!

Командир припал к окулярам и молчал дольше обычного. Ворочал прибор, сопел, шевелил губами. Наконец, оторвался от приспособления и обвел взглядом центральный пост.

– По линкору мы промазали, господа. Колонна увеличила ход…

– А что тогда взорвалось?

– Мористее шёл эсминец, он поймал один из наших «гостинцев». Сейчас всё внимание противника туда. Нас не обнаружили.

– Что будем делать?

– Воевать! – огрызнулся Мессер и сразу же перешёл к делу.

– Опустить перископ. Электромоторы – полный вперед! Штурман – следить за лагом. Боцман! Через пять кабельтовых – погружаемся на полсотни футов.

– Есть полный вперёд.

– Иван, ты что задумал?

– Нырнем под брюхом, всплывём под перископ с другой стороны и врежем из кормовых. Хотя бы концевой достанем…

– Глубины не хватит! Разобьемся о дно!

– Бог не выдаст, свинья не съест! Пойми, Саша, нет у нас времени на перезарядку. Развернуться негде. В темноте лезть на берег, на скалы… Пока циркуляцию описываем – тевтоны уйдут. Ищи потом ветра в поле.

– Лодка погружается. Дифферент на нос два градуса! – отчитался вахтенный.

– По местам стоять! Держаться!

Экипаж застыл, схватившись за скобы и трубы.

– 20 футов, 25 футов, 30 футов, – монотонно бубнил боцман.

Холодное дно Балтийского моря стремительно приближалось, и лодка в любую минуту могла его клюнуть, зарыться своим острым носом в спрессованный песок или чиркнуть нежным брюшком по подводному камню.

– Дифферент на нос – один градус!

– 35 футов, 40…

– Выравнивай!

– Есть!.. Дифферент ноль!

– Так держать!

– Есть «так держать»!

Наверху бурлили, перемалывая воду, гигантские винты линкоров, а прямо под ними, впритирку между днищами исполинских кораблей и морским дном протискивался везучий «Волк», выходя на позицию для торпедной атаки.