|
В самый ответственный момент Распутина спасла наблюдательность. Он неотрывно смотрел в глаза британскому разведчику, догадавшись по направлению взгляда и мимике англичанина: «у нас гости». Ничего другого дрессированному сознанию для немедленных действий не требовалось. Левая нога автоматически подломилась, правая оттолкнулась, и тело ушло в боковой перекат одновременно с выстрелом. Пуля пробила шубу и подол васильковой рубахи, пролетев там, где мгновение назад стоял Распутин, поразив многострадальный нос Стивена Алея. Тяжелый Webley непозволительно медленно, порвав швы и подкладку, «с мясом» вылез из кармана шубы, четырежды рявкнул по требованию стрелка без всякого прицеливания, по памяти на звук и вспышку. Пятый щёлкнул впустую – патроны закончились. «Мастерство не пропьёшь!» – удовлетворенно констатировал Распутин при звуке падающего тела, но тут же получил удар между лопаток. Дыхание сперло, глаза застило кровавой пеленой. Неугомонный Райнер, воспользовавшись тем, что обидчик оказался к нему спиной, изо всех сил приложился ногой, отдавая должок за нокаут в Юсуповском дворце, с ловкостью йога перекинул связанные руки перед собой, даже не стремясь их освободить, бросился к бесхозному револьверу застреленного Стивена. Очухавшись, оценив расстояние и фору, полученную англичанином, Григорий, собрав все силы в кулак, на одних волевых прыгнул в ближайшее укрытие – за спины связанных князей, впавших в прострацию и утративших к тому времени способность адекватно воспринимать происходящее. Нежный княжеский мозг, до краёв наполненный экстраординарными впечатлениями, в какой то момент отключил приём входящей информации, превратив хозяев в варёные овощи. Феликс Феликсович и Дмитрий Павлович не среагировали на пролетающее между ними тело врага и на Райнера, превратившегося в охотника. Стреляя на опережение, но пребывая не в лучшей форме, английский киллер успел трижды нажать на спусковой крючок, прежде чем сообразил, что произошло. «Damned!» – прошептал Освальд, опуская оружие и увидев, в кого попали предназначавшиеся для Григория пули.
Выхватив из второго кармана трофейный великокняжеский браунинг, перекатившись в сторону, Распутин разрядил всю обойму в надоедливого британца, в одиночку нанесшего больше ущерба, чем все остальные враги, вместе взятые. «Хреновый из меня интриган, – подумал „святой старец“, оглядывая резиденцию британской разведки, ставшую за несколько минут полем боя. – Такой шикарный план – превратить своих убийц в информационное оружие, и всё прахом из за какого то мистера Х. В дневниках Дальберга про него не было ни слова. Кстати, неплохо бы познакомиться». Распутин с опаской приблизился к лежащему ничком телу в морской офицерской форме, перевернул и присвистнул: – Неплохо я, однако, съездил в гости… Вздох и негромкий стон отвлёк Распутина от лицезрения незапланированного участника импровизированного представления. Вернувшись к дивану, Григорий увидел открытые глаза великого князя Дмитрия Павловича и его губы, шевелящиеся в попытке что то произнести. Быстро убрав ремни, заменявшие наручники, Распутин без лишних слов снял с себя повязку, соорудил из нее тампон и приложил к пульсирующей кровью ране князя. – Что то хотел спросить, Дима? – привалившись к краю дивана и на минуту закрыв от усталости глаза, прошептал Григорий, понимая, что без передышки свалится в обморок или умрёт, не успев сделать ничего из предписанного. – Откуда?… Как ты узнал? – с трудом выдавил из себя аристократ, заходясь кашлем. – Из грядущего, – коротко ответил Распутин, не открывая глаз и не поворачивая головы. Сочинять что либо не имело смысла. Как врач, он знал – с такими ранами не живут. – Значит всё это правда? Про расчленение, про ликвидацию Империи… – Правда ещё горше, Дима. |
