– Литке! Бери двух ребят покрепче и проверь, кому там не спится, – скомандовал он, предвкушая, как всыплет сейчас пьяной морде, шляющейся в непотребном виде в непосредственной близи от переднего края.

Пьяная морда оказалась гвардейским гауптманом в приподнятом настроении и состоянии, когда на ногах держаться затруднительно, а сил болтать всякие глупости вполне хватает. Совершившего грех человека видно по его довольной роже. Гвардеец выглядел счастливым, что жутко раздражало Ноймана. Так праздношатающиеся бесят любого, вынужденного тянуть лямку.

– Где обнаружили?

– Шёл со стороны Митавы… Один… Требовал командира и помощников для ремонта транспорта, – бодро доложил фельдфебель.

– Лейтенант Нойман, 49й ландверный полк, – представился Фриц вышестоящему по званию. – Разрешите узнать, герр гауптман, кто вы и куда направляетесь, – максимально вежливо поинтересовался Нойман.

В свете «летучей мыши» на Фрица уставились чёрные глаза, отсвечивающие красным из под глубоко надвинутого на лоб козырька фуражки. В них играла лихая сумасшедшинка, опрометчиво списанная Нойманом на последствия возлияний.

– Лейтенант! – гауптман долго не мог разобрать знаки отличия Фрица, – капитан Вилли Рор , к вашим услугам. Имел честь быть приглашённым на именины к командиру мортирной батареи, но заблудился… Чёртова метель. Сани свалились в овраг. Не могли бы вы выделить мне сопровождающих и помочь достать их оттуда? Или проводить меня к нашим бравым артиллеристам.

– Вам крайне повезло, герр гауптман. Если вы добирались из Калнциемса, то уже прошли мимо двух наших секретов… Видимо, непогода резко снизила возможности наблюдателей. И если бы не наткнулись на нас, ушли бы к русским траншеям. До них тут меньше четырехсот метров. Я выделю солдат, они помогут вытащить ваши сани, а сам провожу вас до швер пункта. Непогоду лучше переждать там. Отсюда до позиций ближайшей батареи больше трех километров.

– Буду признателен, лейтенант. Пусть солдаты идут по моим следам – их ещё не замело, у оврага увидят моего денщика. Он должен был развести костёр, чтобы согреться – это будет ориентиром.

– Яволь, герр гауптман. Литке! Сообщите в штаб батальона, что мы с капитаном скоро будем!

– У вас, оказывается, и связь есть? – удивился гауптман.

– Только со швер пунктом. Зато в штабе – прямой телефон с нужной вам артиллерийской батареей.

– Прекрасно, лейтенант! Идёмте же быстрее, я замёрз, как пингвин… Кстати, они вообще мёрзнут?

– Не могу знать!

– Заодно и это выясним, – пьяно хихикнул гость. – Литке!

– Я, – фельдфебель заученно вытянулся по стойке смирно.

– Давно служите?

– Третий год, герр гауптман!

– Вы – хороший солдат, Литке! Прошу вас лично возглавить поисковую группу и помочь моему денщику вытащить сани.

– Слушаюсь!

– Ведите меня, лейтенант, – капитан улыбнулся и обжёг Ноймана угольками глаз, – познакомимся с вашим командиром. Мне не терпится выразить признательность за ваше усердие и прекрасно поставленную караульную службу.

Всю дорогу до штаба гауптман плёлся, спотыкаясь, и, словно заевшая граммофонная пластинка, бубнил на разные лады припев:

Ei warum? Ei darum!

Ei warum? Ei darum!

Ei blo? wegen dem

Schingderassa,

Bumderassasa!

Эта «шиндераса бумдерасаса», произносимая то в подражание грохоту барабана, то гудению гобоя, настолько надоела Фрицу, что к концу прогулки он искренне желал, чтобы гауптман уже один раз заткнулся.

Перед входом в батальонный блиндаж гость приосанился, встряхнулся, небрежным кивком ответил на приветствие часового и твёрдо шагнул вслед за Нойманом в недра штаба.