Несколько дней полицейские филеры ходили по пятам за Григорием Ефимовичем, отчитываясь после службы начальнику Охранного отделения Герасимову. Отчеты уходили наверх — прямиком в руки Петра Аркадьевича. Надзор был негласным, с соблюдением мер секретности.

Но ничего интересного филеры не увидели. В первую неделю после возвращения в Петербург Распутин хлопотал с наемом прислуги и устройством детей в школу. Дочерей и сына Григорий Ефимович определил в хорошие гимназии. Деньги у Распутина были. И отказать «другу» царя никто не посмел. Затем Распутин ходил по мебельным развалам, присматривая предметы обстановки. Семейная жизнь требовала обустроенного уклада и уюта.

Короче, ничем предосудительным Распутин летом 1910 года не занимался. И наблюдение за ним было прекращено. Однако в дальнейшем полиция зорко следила за Григорием Ефимовичем, о чем он, конечно, знал. Таким образом, его «фокусы» становились известны окружению царя. Но все доклады о деятельности Распутина Николай отвергал.

В том же 1910 году в газете «Московские ведомости» появилась статья о сибирском «старце». Автором этой стать был православный духовный писатель Михаил Александрович Новоселов. Статья вышла в 49 номере газеты и называлась «Духовный гастролер Григорий Распутин». В том же году в 72-м номере «Московских ведомостей» вышла еще одна критическая статья Новоселова «Еще нечто о Григории Распутине».

Не содержащие скандальных подробностей личной жизни Григория Ефимовича, эти статьи были первыми попытками анализа деятельности «старца» с точки зрения православного верующего. Распутин воспринял эти публикации как пасквили и предпринял соответствующие шаги, считая, что на него возводят напраслину. И когда в 1912 году Михаил Александрович попытался издать в своем издательстве «Религиозно-философская библиотека» брошюру «Григорий Распутин и мистическое распутство», книжка была конфискована полицией прямо в типографии. А редакция газеты «Голос Москвы», успевшая опубликовать фрагменты брошюры Новоселова, была оштрафована за нарушение цензурных ограничений.

Формально книжку Новоселова запретили из-за прозвучавшей в ней критики представителей высшего православного духовенства, но фактически — за критику Распутина, которого автор напрямую обвинил в хлыстовстве.

Любопытно, что против Распутина и распутинщины выступали даже масоны. Верховный совет масонской ложи «Великий восток народов России» в предвоенный год попытался издать свою брошюру, в которой разоблачалась связь Распутина с царской семьей. Но из этой затеи мало что получилось. Издание было запрещено цензурой, тираж — также конфискован. В 1914 году эта книжка нелегально распространялась в виде машинописных копий. На положение Распутина она не повлияла. У этого человека была надежная защита от нападок печати. Его апологеты подобных книг не читали. Да и читали ли что-нибудь вообще?

 СТОЛИЧНЫЙ ЖИТЕЛЬ

Как чувствовал себя Распутин, прожив в Петербурге шесть первых лет? Считал ли он себя городским или оставался по-прежнему провинциалом, выходцем из глухой сибирской деревни?

Апологеты Григория Ефимовича утверждают, что он не замывал своих корней и чурался радостей городского быта. И это не соответствует действительности. Распутин, действительно, одевался по-прежнему просто, как одевались приезжающие в столицу крестьяне да извозчики. Он носил армяки, бесформенные тулупы, мятые сапоги, зимой — старую заношенную шапку. Его образ странника удачно дополняла нечесаная длинная борода. А вот жиденькие волосы, сквозь которые проступала явно намечавшаяся лысина, этому образу не соответствовали.

В ту пору Распутин ревниво следил за своей внешностью. Он уже не распространял вокруг себя тяжелый запах немытого тела — все-таки приходилось посещать приличные дома.