— Как нежна природа-мать, позволившая этим прекрасным, как заря, созданиям играть под вековыми деревьями.

Молодая женщина, привычная к подобным речам, нисколько не удивилась, ее материнскому чувству они польстили. Тогда юноша подошел и пробурчал:

— Меня зовут Камиль Демуллен. Я студент, скоро стану адвокатом.

Когда они расставались, он уже знал о ней почти все: ее имя — Анкета Дюплеси; положение в обществе — у нее старый муж, важный служащий в Департаменте контроля за финансами; адрес — улица деТурион; увлечения и образ жизни — она держит литературный салон и у нее много свободного времени.

— Могу ли я надеяться, что боги, соблаговолившие сегодня соединить нас, будут так же добры и впредь и снова помогут нам? — Вопрос его был выдержан все в тон же витиевато-торжественной манере.

— Конечно, — просто ответила м-м Дюплеси, — до завтра. — И легкой походкой отправилась домой. Следом за ней с комической важностью выступали две девчушки, волосы их блестели в снопе света, солнце уже заходило…

Камиль Демуллен восхищенно смотрел ей вслед. Ей, видно, около тридцати — на семь лет больше, чем ему самому. И зад у нее такой аппетитный… Эта мысль была приятна, и, к несчастью, он слишком задержался на ней, развивая дальше свои представления. Возникла некоторая неловкость. Увы, у бедного студента не было ни подруги, ни любовницы, и он отнравился в Пале-Руояль — гостеприимные девицы всегда рады услужить вам всего за несколько ливров. Когда он показался, знакомые проститутки принялись насмехаться над ним.

— Смотри-ка, вон Мямля! — оповестила одна. Девушки не любили его: у него были три недостатка, которые во все времена отталкивали женщин, — беден, уродлив и печален.

Другая состроила ему гадкую гримасу:

— Приходи, когда раздобудешь денег! Третья вмешалась:

— Оставь его, а то загнется — до нервного приступа доведешь…

Демуллен бросил на них ненавидящий взгляд и ускорил шаги, чтобы выйти из состояния, в которое он попал трудами соблазнительной м-м Дюплеси, он направился к Тюильри: там объятия почти ничего не стоили и совершались в полумраке…

Около девяти часов вечера он проскользнул в королевский сад. Сразу же подошла женщина и без слов увлекла его на поляну. Вокруг раздавался концерт вздохов — звуки растворялись в свежих весенних листьях. Вот уже несколько лет, как Тюильри с заходом солнца превращался в одно из самых злачных мест столицы. Стыдливые распутники, жадные старики, женатые мсье, застенчивые священники, развратные монахи рады были тайно утолить страсть в лесной тиши, а не в специально предназначенных для этого местах. Под покровом темноты или в сумеречном вечернем свете исчезают все недостатки, все атрибуты пола становятся красивыми и приобретают право нравиться. Увядшие прелести становятся свежими, и самой омерзительной матроне удается еще торговать своим отвратительным уродством. Совершиться обману помогает определенная подготовка: сбрасываются лохмотья, щедро выливаются духи, натираются кремами старческие морщины, отбеливается и подкрашивается черная иссохшая кожа, вяжущими лосьонами стягиваются огромные щели тайных глубин, надеваются по-особому сшитые платья из тафты — и все эти древние жрицы любви становятся похожими на чистеньких, очаровательных нимф…

Способствовало успеху ночных красавиц и то, что среди них попадалось обычно несколько порядочных женщин. Одних привело сюда безумное любопытство, другие стремились утолить свой бурный темпераменте помощью мимолетных наслаждений, которые помогали сохранить добродетельный вид и спасали некоторых от мрачных последствий… Эти прелестницы особенно привлекали кавалеров.