— Черт возьми, Ферди! Да откуда я знаю?

— И тебе наплевать.

— И мне наплевать, Ферди. Совершенно верно.

— Я с самого начала был против американцев, которые хотят подчинить себе Центр. — Он помолчал. Я не ответил. Тогда он продолжал: — А ты — нет, насколько я понимаю.

— Я просто не уверен, будет ли Центр и дальше работать, если американцы не вдохнут в него жизнь.

— А что, разве ты не видишь, что происходит? Когда мы в последний раз готовили исторический анализ?

— Ты сам знаешь, Ферди. Мы с тобой участвовали в конвое РК-17. Это было в сентябре. До этого мы разрабатывали военные игры по обеспечению горючим в ходе этой «битвы за Англию». Ты еще их описывал в журнале. Я думал, тебе нравилось, чем мы занимались.

— Этим — да, — ответил Ферди, не в силах скрыть раздражение. — Да, мне нравились те исторические игры, которые проводят из месяца в месяц, задействуя весь персонал, компьютерное время и все остальное. А не та дребедень, которую на нас навалили. И мне совершенно не нравится то, что мы строчим примечания и записки к такому старью, которое словно из гробниц выкопали.

— Ну, ты же знаешь: кто платит…

— Тот заказывает музыку. Но у меня эта музыка уже в печенках сидит. Именно поэтому я первый решил Толиверу открыть на все глаза.

— На что именно?

— Ну, когда они начали разрабатывать подводные лодки наблюдения…

— Так ты имеешь в виду… — я запнулся, обдумывая сказанное Ферди. — Ты имеешь в виду, что передавал Толиверу обратно все секретные материалы?

— Он ведь крупная фигура в разведке.

— Боже мой, Ферди! Даже если бы он был самой крупной шишкой, он-то какое отношение имеет к этому?

Ферди прикусил нижнюю губу.

— Я просто хотел быть в полной уверенности, что наши люди об этом тоже знают.

— Они знают, Ферди. У нас персонал собран изо всех служб и родов войск. Так что они-то знают. Но какая польза от того, что ты все передавал Толиверу?

— Ты считаешь, что я поступил неправильно?

— Неужели ты настолько глуп, Ферди?

— Чтобы подвести Шлегеля? — зло спросил Ферди. Он зачесал назад упавшие на лоб волосы. — Ты это имеешь в виду?

— А как они… — я запнулся.

— Что? Ну? — спросил Ферди.

— Хорошо. Почему ты так уверен, что Толивер не работает на русских? Или на американцев? Откуда ты знаешь? Ну-ка, подумай хорошенько.

Ферди мертвенно побледнел. Он несколько раз механически пригладил рукой волосы.

— Ты в это сам не веришь, — сказал он.

— Я спрашиваю тебя, — настаивал я.

— Тебе никогда не нравился Толивер. Я знаю — никогда.

— И поэтому он удостоился получения от тебя ежемесячного анализа?

Ферди вскипел от ярости. Он нервно раздернул занавески, чтобы в комнате было больше света, схватил мою книжку Агаты Кристи и прочитал пару строк.

— Ты что, это читаешь? — спросил он. Я кивнул. Он поставил книжку обратно на каминную полку, за разбитым кувшином, в котором Макгрегор хранил неоплаченные счета.

— Жаль, что я с тобой не говорил об этом раньше, Патрик, — сказал Ферди. — Я хотел. Сколько раз я собирался поговорить с тобой. — Голубой кувшин благополучно стоял на каминной полке, но Ферди отодвинул его вплотную к зеркалу, словно кувшин сам мог спрыгнуть в огонь и разбиться на тысячи кусочков, только чтобы досадить и напугать Ферди.