— Ну что же, спасибо, Ферди, — ответил я, не особенно стараясь скрыть свое раздражение.

— Не обижайся.

— Да я и не обижаюсь. Но если ты считаешь, что это всего лишь объяснения перед публикой…

— Да я не имел в виду именно публичные объяснения.

— Ну хорошо.

— Как ты думаешь, старый Макгрегор даст нам чаю?

— Не надо уходить от темы. Сейчас сюда приедет Шлегель.

— Да уж он-то гонит сюда, как только может. Он в лепешку расшибется, лишь бы мы вместе не стали работать против него.

— Да, или каждый из нас по отдельности.

— Не будь одиозным, Патрик! Я не могу тебе помочь. Я думаю, эти люди постараются добраться и до нас, ты же знаешь.

— На что ты намекаешь?

— Ну, например, это правда, что ты этого человека видел раньше? — Он достал из своего «дипломата» с документами большой конверт, оттуда вытащил фотографию. Затем он передал ее мне.

— Ты его раньше видел?

Я взял фотографию. Это был снимок, перепечатанный и увеличенный с другой фотографии, с нечетким изображением и плохого качества. Действительно я его видел раньше, но не собирался в этом признаваться.

— Нет.

— Ты очень удивишься, если я тебе скажу, что это контр-адмирал Ремозива?

— Нет.

— Ты догадываешься, к чему я веду?

— Ни в малейшей степени.

— Ремозива — начальник штаба Северного флота.

— Настоящий, живой красный адмирал.

— Да, настоящий, живой красный адмирал, — повторил Ферди. Он взглянул на меня, пытаясь узнать, как я отреагирую на его информацию. — Мурманск, — добавил он.

— Да, я знаю, Ферди, где русские держат свой Северный флот.

— Один из самых лучших специалистов-подводников, которые у них есть. Контр-адмирал Ремозива — лучшая кандидатура на пост одного из первых заместителей министра обороны в следующем году. Ты и это тоже знаешь?

Я подошел к тому месту, где стоял Ферди. Он притворялся, будто наблюдает из окна, как собака Макгрегора принюхивается к невидимым следам вокруг угольного сарая. Морозный ветер крепчал, и на ветру собака смахивала на рычащий лохматый клубок. Ферди подышал на обледенелое стекло и, прочистив небольшое окошечко, смотрел через него на улицу. Над морем хмурые облака были похожи на связку грязных канатов, но некоторые из них солнце окрасило красным и золотым цветом. Завтра, наверное, будет хороший день.

— Ты это знал? — снова спросил Ферди.

Я положил руку ему на плечо.

— Нет, Ферди, — ответил я и, повернув его лицом к себе, схватил за грудки так, что он чуть не задохнулся в своем пальто. Он был покрупнее меня. Или по крайней мере таким казался.

— Я не знал этого, Ферди, — сказал я подчеркнуто спокойно. — Но если я узнаю, что ты… — я слегка встряхнул его.

— Что?

— Что ты каким-то образом замешан в этом…

— Замешан в чем? — его голос срывался — то ли от возмущения, то ли от страха, то ли от смущения.

— В чем? — спросил он снова. — В чем? В чем? В чем? — Он уже кричал, да так громко, что я едва услышал, как хлопнула дверь и Макгрегор вошел в дом.

— Неважно! — Я в сердцах оттолкнул Ферди и отошел от него в тот момент, когда Макгрегор вошел в комнату.