Три белых листка оказались обыкновенными долговыми расписками на тысячу долларов каждая, подписанными размашистым почерком: «Кармен Дравек». Я возвратил все это ему и спросил:

— Шантаж?

Он медленно покачал головой,и выражение его лица смягчилось.

— Кармен — это моя девочка. Стайнер прилип к ней. Она часто бывает у него, гуляет на полную катушку. Может, и спит с ним. Мне это не нравится.

Я кивнул.

— Деньги меня не интересуют. Кармен играет с ним. Ну и черт с этим. Она, как говорится, помешалась на мужчинах. Так вы пойдите к этому Стайнеру и скажите, чтобы он отвалил. А то я сам сверну ему шею. Понимаете?

Он говорил быстро и решительно, тяжело дыша. Его глаза стали маленькими, круглыми и злыми. Он чуть не скрежетал зубами.

Я спросил:

— А почему с ним должен разговаривать я? Почему вы сами ему не скажете об этом?

— А что, если я потеряю самообладание и убью мерзавца?! — воскликнул он.

Я достал из кармана спичку и поковырял ею пепел в трубке. Какое-то мгновение пристально смотрел на Дравека, собираясь с мыслями. Потом заметил:

— То есть боитесь.

Его кулаки, эти огромные узлы из костей и мускулов, поднялись, и он потряс ими, потом медленно их опустил, тяжело вздохнул и сказал:

— Да, боюсь. Я не знаю, как ее утихомирить. Каждый раз новый обожатель и каждый раз — проходимец. Не так давно я выложил пять тысяч долларов парню по имени Джо Марти, чтобы он оставил ее в покое. Она еще до сих пор злится на меня.

Я наблюдал в окно, как дождевые струи бьют в стекло и густой волной, словно разведенный в воде желатин, стекают вниз. Осень только началась, а уже такой дождь.

— Подачками вы ничего не добьетесь, — сказал я. — Вам пришлось бы этим заниматься всю жизнь. Словом, вы хотели бы, чтобы с этим Стайнером договорился я.

— Передайте, что я сверну ему шею!

— Не надо горячиться, — успокоил я его. — Я знаю Стайнера. Я и сам свернул бы ему шею на вашем месте…

Дравек подался вперед и схватил меня за руку. Глаза его наполнились слезами, как у ребенка.

— Послушайте, Макги говорит, что вы славный парень. Я скажу вам то, чего еще никому и никогда не доверял. Кармен мне не родная дочь. Я подобрал ее совсем маленькой в Смоуки, прямо на улице. У нее никого не было. А может, я ее украл, а?

— Похоже на это. — Я с трудом освободил свою онемевшую руку и начал ее растирать. Своими лапищами Дравек сломал бы и телеграфный столб.

— Тогда я буду действовать напрямик, — сказал он угрюмо и одновременно нежно. — Вот уйду отсюда и сделаю как надлежит. Она уже почти взрослая. Я ее люблю.

— Гм… — сказал я. — Это вполне естественно.

— Вы не поняли. Я хочу на ней жениться. — Я удивленно уставился на него.

— Она взрослеет, набирается ума… Может, она выйдет за меня замуж, а?

Он умолял так, словно от меня что-то зависело.

— А вы ее об этом спрашивали?

— Я боюсь, — застенчиво ответил он.

— Думаете, она влюблена в Стайнера? — Он кивнул головой и сказал:

— Но это не имеет никакого значения. — Я мог в это поверить. Я поднялся с кровати, поднял оконную раму и на мгновение подставил лицо под дождь.

— Давайте говорить прямо, — предложил я, опуская окно и возвращаясь к кровати. — Стайнера я могу взять на себя. Это нетрудно. Только не понимаю, что это вам даст.

Он хотел было снова схватить мою руку, но на этот раз я опередил его.